Контракт с коротышкой - Леонард Элмор

– Никки? Как поживаешь?

Он должен был ее узнать – по отсутствию татуировок на тощих бледных руках. Никки передала свою гитару с нарисованной на ней огромной мишенью одному из парней и сейчас шла к нему. Господи, Никки, в черных, тесных, как колготки, джинсах, огромных рабочих ботинках и с широченной улыбкой на лице. Чили протянул к ней руки, она подняла свои, и он увидел черные густые волосы у нее под мышками, под просторной футболкой без рукавов. Она воскликнула: «Господи, Чили!» – и заговорила, как она рада его видеть, какой это приятный сюрприз, и он верил ее словам. Она была в его объятиях, прижималась к нему гибким телом, обвивала руками шею, а он все думал о пучках темных волос под мышками – совсем как у парня, хотя на ощупь она, несомненно, была девушкой. Наконец Никки отпустила его и, по-прежнему широко улыбаясь, заявила: «Не могу в это поверить», а потом, повернувшись к группе: «Я была права. Это – Чили из Майами. Он настоящий гангстер».

Он совсем не обиделся на ее слова, увидев, с каким уважением они на него посмотрели.

– Это твоя новая группа, да? Ну и как? Не хуже той, прежней?

– Какой? Той, что у Момо выступала? Кончай, там мы тренькали вонючий техно-диско-рок. А эти ребята играют. – Взяв под руку, она потащила его к столику, рассказывая на ходу, как нашла их на стоянке у «Гитар-центра» – торчали рядом со своей аппаратурой «Маршал», – как ей жутко повезло, потому что они играют скоростные пассажи не хуже чем…

– Помнишь, соло Ван Халена в «Эрапшн», которое все в мире копировали?.. Не помнишь. О чем это я, восемь лет назад ты все еще слушал всякое слащавое дерьмо.

– «Я такой одинокий паренек…» – напел Чили.

– Вот-вот… Ну а что ты слушаешь сейчас?

– «Ганс'Н'Роузес», разное… – Соображать надо было быстро, – «Аэросмит», «Лед Зеппелин».

– Да врешь ты все. «Аэросмит» слушала я, когда была в Майами, Бог знает когда. Готова поспорить, ты слушаешь какую-нибудь калифорнийскую кислоту.

– Давай покурим, – предложил Чили, усаживаясь за столик. – Как ты меня узнала?

– Шутишь? Ты был единственным в клубе Момо, кто не пытался меня трахнуть.

– Эта мысль приходила мне в голову.

– Да. Но ты не придавал ей значения, в отличие от Томми. Мне приходилось отбиваться от него палкой. – Она положила свою руку поверх его. – Кстати, а здесь ты что делаешь?

– Снимаю кино.

– Перестань…

– А ты живешь с кинозвездой.

– С Майклом? Ага… – произнесла она как-то не слишком весело, но и не грустно, впрочем. Никки взглянула на часы. – Кстати, он должен подойти. Хочешь познакомиться?

Так просто.

– Был бы не против.

– Майкл не останется на выступление – слишком много народа. Толпы боится до смерти, как будто его могут ограбить.

– Конечно, он же звезда. Но и не только, он – хороший актер.

– Знаю. Просто поразительно. А этот его новый фильм «Эльба»? Он еще не вышел, но я несколько раз была на съемках. Смотришь на Майкла, а видишь Наполеона. Он не играет, он становится этим долбаным военным гением, этот коротышка. – Она затянулась и повернулась к группе. – Ну, мне пора…

– А как ты с ним встретилась?

– На концерте. Я тогда выступала с металлической группой «Роудкилл». Знаешь? Они еще играют. Пытаются звучать так же, как «Металлика», простой, бьющий прямо по башке, незамысловатый рок. Я должна была петь и одновременно трясти волосами, только тогда они были короче, и их приходилось искусственно удлинять. Помню, я думала тогда, а это было всего полтора года назад, вот если б я была светлокожей негритянкой, то могла бы обходиться только голосом, а не заниматься всяким дерьмом.

– Майклу понравилось, как ты выступала…

– Наверное, попала под настроение. – Никки постучала сигаретой о край пепельницы, как бы обдумывая ответ. – Увидел, как я трясусь – девка в жутком наряде, говнодавах, с волосами под мышками… Он до сих пор не разрешает мне сбривать их. Видимо, есть во мне нужда. Он работает, я работаю, а в промежутках мы развлекаемся. Принимаем наркотики, но не постоянно. Не назвала бы ни одного из нас наркоманом. Играем в теннис, у нас есть кинозал, спутниковая антенна, двенадцать телевизоров, семнадцать телефонов, дворецкий, служанки, прачка, садовники, парень, который приходит два раза в неделю проверять наши машины. А где я на самом деле? В подвале с липким полом, играю с тремя парнями, только что закончившими среднюю школу в Голливуде. При виде них у меня материнский инстинкт просыпается.