Звонок другу - Троицкий Андрей

— Тут же все ясно, разборчиво, — сказал он. — В кисти правой руки зажат использованный презерватив. Чего тут непонятного?

— Да, теперь все ясно, — кивнул Стрепетов. — Сам должен был догадаться. Презерватив. Что же еще. Другого и быть не могло.

Он вытащил из конверта, вложенного в папку, несколько фотографий, сделанных судебным экспертом. Выбрал самую страшную. Голую женщину, перепачканную с ног до головы кровью, перевернули на спину. Демина лежит на досках пола. Оскалив зубы, она широко раскрыла рот, из которого вылез синий язык. В стеклянных глазах, вылезших из орбит, застыло то ли удивление, то ли испуг.

— Я возьму одну карточку? — спросил Стрепетов. — Со свидетелями поработаю. И вообще…

— Жалко, что ли, бери, — кивнул Кротов.

На трассу Стрепетов и Паша Чумаков выехали только после обеда. Машин в это время немного. Но удача скоро улыбнулась старлею, будто брала реванш за свои прошлые проколы. Прапорщик тормознул зеленую «ауди», за рулем сидел моложавый мужик, одетый в спортивную двухцветную куртку с вышивкой на груди, на голове черная каскетка с длинным козырьком. Пока старлей проверял документы, сличая физиономию водителя с фотокарточкой на правах, ловкий Паша досматривал багажник иномарки. Расстегнул бушлат и, приподняв набор с инструментом, сунул под ящик манок, пакет с анашой и петрушкой.

— Значит, вы Супрунюк Геннадий Иванович? — старлей, глядя в глаза водиле, недобро щурился. — Правильно?

— Совершенно верно, — Супрунюк нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Видимо, он очень торопился, безнадежно опаздывал на важную встречу. — Теперь я могу ехать?

— Не совсем.

Старлей вытащил из внутреннего кармана фотографию покойной Деминой, сунул под нос водиле. Мужик, глянув на фото, вздрогнул, будто его током шибануло. Старлей долго держал карточку в вытянутой руке, давая Супрунюку возможность рассмотреть все ужасающие подробности, сопутствующие гибели Деминой.

— Это женщина вам знакома?

— Что вы, — водила шагнул назад. — Первый раз ее вижу.

— Первый раз? — повторил Стрепетов, не убирая фотографию. — Посмотри хорошо. Может быть, узнаешь.

— Не узнаю. Я вообще ее никогда не видел.

— Может быть, еще скажешь, что и в поселке Заречный третьего дня тебя не было?

— Слушайте, я живу за сто пятьдесят верст отсюда, — пробормотал водила. — Я тут проездом. А третьего дня из дома не выходил.

— Не выходил… Рассказывай сказки знаешь кому? Своей теще. А на такой машине и триста верст не крюк, — урезонил Стрепетов, пряча фотографию в карман. — Туда и обратно. Долго ли. Значит, тебя здесь не было?

— Конечно.

— А вот в Заречном, кажется, твою машину люди видели. Как раз «ауди». Темно-зеленый металлик. И первая цифра номера совпадает. Твоя тачка под вечер остановилась возле дома сельской учительницы. Очень уважаемого в поселке человека. Молодая специалистка. Второй год у нас работала. Ты ее изнасиловал и убил. Правильно?

— На хрен мне вашу учительницу насиловать, — голос водителя сорвался на фальцет.

— Ну, в этом следствие разберется: зачем и почему, — Стрепетов свел густые брови на переносье. — Покойная, царство ей небесное, чистая душа, сорвала с убийцы и насильника презерватив. И перед тем как принять мучительную смерть, зажала его в руке. У тебя возьмут сперму и сличат с той, что оказалась в презервативе.

— Кто это у меня возьмет сперму? — челюсть водителя подрагивала.

— Судебный эксперт, — объяснил старлей. — Короче, все по закону. Разберутся умные люди. Сейчас проедем в райотдел, оттуда тебя…

— Я никуда не поеду. Это провока… Вы не имеете права. Я честный человек.

— Не дрочи мне на жопу, — рявкнул Стрепетов. — Я тебе не покойная учительница математики. Которую ты трахнул и убил.

Водитель пошатнулся, будто его огрели по башке табуреткой. Кажется, он близок к обмороку. С людьми, которые пугаются какой-то фотографии, всегда приятно и легко работать. Про себя Стрепетов решил, что клиент полностью дозрел и теперь готов выложить всю наличность. Оставалась самая малость.

— Товарищ лейтенант, посмотрите, что тут, — подал голос Паша Чумаков, тыча пальцем в раскрытый багажник.

Стрепетов, подталкивая водителя в спину, поставил его перед задним бампером. Наклонившись, развернул пакет, вытащил щепоть травки, поднес к носу.

— Травка, — сказал он. — Этот убийца еще и наркотиками приторговывает.

— Это не мое, — Супрунюк хотел произнести слово «подбросили», но от страха язык не повернулся. Как бы себе хуже не сделать. Возможно, с ментами еще удастся договориться полюбовно. Надежда слабая, но она остается.