Лагерный волк - Колычев Владимир

И сегодня она вернулась домой вовремя. Дочка ее ждала в холле. Увидела маму, засмеялась звонко, как колокольчик, бросилась к ней, прилипла к ногам. Аврора подняла ее на руки, расцеловала. Соскучилась она по Вике... И по сыну тоже соскучилась. Но Егорки нигде нет...

– Елизавета Максимовна, а где наш Егор Михайлович? – спросила она у домашней воспитательницы.

Женщина в возрасте. Восемнадцать лет педагогического стажа. Приятная располагающая внешность, честность, умение работать с детьми. Одна проблема – жизнь у нее не удалась. Живет с мужем алкоголиком в коммунальной квартире, дочь не с кем оставить. Настя у ее мужа приемная дочь. Ей пятнадцать лет совсем недавно исполнилось. Симпатичная девочка. И не известно, что у пьянствующего отчима на душе. Но Аврора нашла выход из ситуации. Разрешила Елизавете Максимовне взять дочь к себе. Настя и в поселковой школе учится, и горничной в свободное время по дому помогает. Словом, пристроена девочка.

– Только что здесь крутился... – расстроенно развела руками Елизавета Максимовна. – Был и нет...

Воспитательница хорошо справлялась со своими обязанностями. За детьми как привязанная ходила. Но был у нее один пунктик. Она считала себя обязанной встретить Аврору, когда она возвращалась с работы. Ничего плохого в этом не было, ведь она встречала ее вместе с детьми... Но ребенка-то нет. И Елизавета Максимовна не знает, куда он делся. Проглядела. И не пошла его искать, потому что Аврору ждала.

Но вряд ли это можно поставить ей в вину. Тем более что Егорка где-то дома. Правда, если он спрятался, то найти его будет непросто. Дом у них с мужем огромный. Шесть лет назад Михаил выкупил старинный графский особняк в десяти километрах от города. Реставрация, ремонт, баснословной цены мебель под старину. Три этажа, двадцать восемь комнат – по большей части пустующих. А если Егорка на чердак забрался, тогда уж точно всю прислугу придется на ноги поднимать.

На второй и третий этаж можно было подняться на лифте. Но Аврора никогда не пользовалась им. Вот когда ей будет восемьдесят лет, тогда и до него очередь дойдет. А пока что она молодая, ноги у нее сильные. И лестница очень удобная.

Первым делом она направилась в комнату, которую занимал Егорка. Дверь приоткрыта. Аврора взялась за ручку, и в этот момент ее тонкий слух уловил тихий вкрадчивый голос.

– Да ты не бойся, никто не узнает. Я только посмотрю...

Егорки голос. От сердца отлегло. Дома сын, никуда не делся... Но с кем он разговаривает? Аврора озадаченно прислушалась.

– Ну, не надо, пожалуйста...

Это Настя. Умоляющий голос. Чуть не плачет девочка.

– Да ладно тебе, – настаивал Егорка. – Я даже трогать не буду. Посмотрю, и все... А если нет, то скажу предкам, что ты ночью ко мне приходила...

– Но я же не приходила!

– А все равно скажу! Знаешь, что тебе тогда будет?

Дальше можно было не подслушивать. Аврора и так все поняла.

– И что ей будет? – врываясь в комнату, резко спросила она.

Настя пришла в ужас. Обхватила себя руками так, как будто была голой. А ведь она в платье. Правда, белый передник лежит на спинке кресла. Все-таки стянул с нее Егорка один предмет одежды. Догола девчонку раздеть хотел, посмотреть, как она устроена.

– А-а, мама, привет... – в замешательстве протянул Егорка. – Мы тут с Настей уроки учим. Она все задачки знает...

– Да я уж поняла, какие ты задачки ей тут задаешь... Настя, все хорошо. Ты можешь идти. И ни в чем себя не вини. Да, и скажи маме, что ничего не случилось...

– Да, скажу! – опуская глаза, сказала девочка.

Сделала реверанс, хотя этого от нее никто никогда не требовал. И выскочила из комнаты. А передник остался на кресле. Аврора взяла его в руки. Хотела хлестнуть им сына по лицу. Заслужил. Но делать этого не стала. Только замахнулась.

– Мама, ты чего? – закрываясь руками, вжал голову в плечи Егорка.

– Сам знаешь, чего!.. Так вот, запомни, сынок! Если человек тебе прислуживает, это совсем не значит, что он – твоя собственность... Ничего, отец приедет, он с тобой разберется!

– А что я такого сделал? – всхлипнул Егорка.

На глазах слезы. А в глазах наглость разбалованного мальчишки. Знает, что натворил. Но не кается... Неужели в отца пошел?..

– Подлость ты сделал, сынок. Большую подлость. Ты человека пытался унизить. Ты человека шантажировал... Еще раз увижу рядом с Настей, убью! Ты меня понял?

– Понял.

Аврора и сама понимала, что поступает непедагогично. Но эмоции переполняли ее. Она не хотела, чтобы ее сын стал таким же безнравственным человеком, каким был когда-то его отец.