ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Джордж Элизабет

«Твой дед был таким, каким он был», — ответил отец. И на этом наш разговор закончился.

Глава 8

Либерти Нил знала, что если бы ей повезло встретить Рока Питерса где-нибудь в Мексике и там же выйти за него замуж, то она не оказалась бы в том положении, в каком оказалась сейчас, потому что тогда она смогла бы развестись с мерзавцем в мгновение ока, и дело с концом. Но встретила она его не в Мексике. Мексики у нее даже в планах было. Либби прибыла в Англию из-за своей полной неспособности к иностранным языкам, которая стала особенно очевидна в старших классах. Ведь Англия была ближайшим к Калифорнии местом, которое могло сойти за заграницу и в котором люди говорили на понятном Либби языке. Канада в данном случае не считается.

Она бы предпочла Францию — круассаны были ее слабостью, хотя чем меньше о них говорить, тем лучше, — но первые же дни в Лондоне подарили ей такое количество гастрономических откровений, что вскоре она уже с удовольствием обживалась на лондонских улицах, вдали от родителей и, что гораздо важнее, в тысячах милях от живого примера человеческого совершенства — своей старшей сестры. Икволити Нил была высокой, стройной, умной, красноречивой и омерзительно успешной во всем, за что только ни бралась. И к тому же ее избрали королевой выпускного бала в школе, которую посещали обе сестры. Одного этого было достаточно, чтобы рвануть от нее на другую половину земного шара. То есть для Либби приоритетом номер один было избавиться от лицезрения Оли, и Лондон предоставил ей такую возможность.

Но в Лондоне Либби встретила Рока Питерса. В Лондоне она вышла за мерзавца замуж. И в Лондоне, где она еще и не принималась за получение разрешения на работу или вида на жительство, она оказалась в полной власти Рока, тогда как в Мексике она пожелала бы ему поцеловать себя в задницу и, наплевав на зарплату и работу, уехала бы от него куда глаза глядят. Вероятнее всего, у нее не было бы средств на билеты и все такое, но это ерунда, потому что поднятый кверху большой палец говорит одно и то же на всех языках мира, а Либби не побоялась бы выйти на обочину и воспользоваться этим жестом. И так бы и поступила — везде, кроме Англии, потому что через Атлантику автостопом от Рока не убежишь.

Да, Рок держал ее за… что ж, образно выражаясь, он держал ее за яйца. Ей хотелось остаться в Англии, потому что домой она возвращаться не желала. Это означало бы признание своего поражения, тогда как каждое письмо, приходившее из Калифорнии, чуть не лопалось от новостей о последних достижениях Оли. Но чтобы жить в Англии, нужны деньги. А для того чтобы получить деньги, ей нужен был Рок. Верно, есть еще более противозаконные способы заработать, чем это делает она, служа курьером у Рока, но если ее поймают, то немедленно депортируют, что означает возврат в Лос-Альтос-Хиллс, возврат к маме и папе, возврат к предложениям типа: «Почему бы тебе не поработать пока на Оли, Либ? Ты могла бы заняться связями с общественностью…» Да ни за что на свете не согласится она приблизиться к сестре, говорила себе Либби. Перед самым своим отъездом в Англию она разбила БМВ Оли. В тот момент она испытала неземную радость — наконец-то Оли обратит на нее внимание! — но сестры расстались далеко не лучшими друзьями.

И вот так сложилось, что она оказалась в зависимости от Рока, чуть ли не в рабстве. Поэтому-то так и вышло, что два-три раза в неделю ей приходилось соглашаться на секс со сластолюбивым проходимцем. Она пыталась избежать этой повинности под предлогом, что нужно срочно доставить тот или иной пакет, а поскольку она была самым надежным его курьером, то не лучше ли ей немедленно отправиться в путь? Обычно такие уловки не срабатывали: когда Рок хотел секса, Рок хотел секса, и ему не требовалось много времени, чтобы привести корабль в порт.

Это случилось и сегодня в лачуге над бакалейной лавкой. Когда Либби удавалось сосредоточиться на шуме машин за окном, то она почти полностью отключалась от поросячьего сопения Рока у нее над ухом. Ну а когда он завершил свое дело, она, как всегда, была так раздражена, что готова была ампутировать его член пилой. Поскольку это представлялось невозможным, Либби пошла на занятия чечеткой.

Она отбивала чечетку до седьмого пота. Она прыгала, шаркала, пыхтела и топала, пока с нее не потекло ручьями. Преподавательница изумленно кричала весь урок: «Либби, что ты там вытворяешь?» — надсаживая горло, чтобы перекрыть музыку, но Либби не обращала на нее внимания. Ей было абсолютно все равно, попадает она в такт или нет, выбилась из ритма или нет, на том ли она вообще полушарии, что и ее товарищи-чечеточники. Ей нужно было заняться чем-то трудным, чем-то быстрым, чем-то увлекательным и физически активным, чтобы выбросить Рока Питерса из головы. Если бы не чечетка, то сидела бы она сейчас перед ближайшим холодильником и не отошла бы от него, пока, шестью миллиардами калорий позднее, не пришла бы в себя после подлого шантажа Рока.