Не было печали - Несбё Ю

Глава 28

Lava pe

Из-за жуткой вони в комнате Беате через несколько минут выскочила на воздух. Харри вышел следом за ней и нашел ее в темноте скрюченной в три погибели. Он сел на ступеньку крыльца и закурил.

— А тебе эта вонь нипочем? — со стоном произнесла Беате, у нее текло изо рта и из носа.

— Дизосмия, — сказал Харри. — Частичная потеря обоняния. Некоторые запахи вообще больше не чувствую. Эуне говорит, это из-за того, что слишком часто приходилось иметь дело с трупами. Эмоциональная травма и все такое прочее.

Беате вырвало.

— Прости, — еле выговорила она. — Это из-за муравьев. Мне дурно стало, когда я увидела, как эти гадкие твари заползают в одну ноздрю, а из другой выползают. Будто улица с двусторонним движением. Зачем?

— Ладно. Если настаиваешь, я могу объяснить тебе, где в человеческом теле больше всего протеина.

— Нет-нет, благодарю покорно.

— Ну извини, — Харри бросил окурок на высохшую почву. — А ты, Лённ, молодцом держалась там, в комнате. На видео-то все по-другому воспринимается. — Он поднялся и вернулся в дом.

Тело Льва Гретте висело на короткой веревке, конец которой был закреплен на люстре. Ноги его находились примерно в полуметре над полом рядом с опрокинутым стулом. Так вот почему только мухи покушались на труп, не считая желтых муравьев, которые все так же сновали вверх и вниз по веревке.

На полу рядом с диваном Беате обнаружила мобильный телефон с подключенным зарядным устройством и сказала, что теперь можно определить, когда у Льва состоялся последний разговор. Харри вышел на кухню и включил свет. На лежавшем на кухонном столе листе бумаги формата А4 он увидел таракана цвета голубой металлик, который задвигал усами в его сторону, а потом быстро ретировался под плиту. Харри взял исписанный от руки лист. Ему доводилось читать всякого рода предсмертные записки, и лишь малая их толика могла считаться образцом литературного творчества. Как правило, прощальные слова представляли собой путаные объяснения, отчаянные крики о помощи или банальные инструкции насчет того, кому завещается тостер, а кому — газонокосилка. На памяти Харри наиболее разумно поступил один крестьянин из Маридалена, начертавший предсмертную записку мелом на стене сеновала. «Здесь висит мертвый человек. Будьте добры, позвоните в полицию. Прошу прощения». Так что письмо Льва Гретте было если не уникальным, то во всяком случае необычным.