Без единого свидетеля - Джордж Элизабет

— В этом и заключается цель МИМа, да? — спросила Хейверс.

Миншолл не дал прямого ответа на этот вопрос.

— Когда они приходят ко мне домой, — сказал он, — я учу их показывать фокусы. Учу ассистировать мне. На это обычно уходит несколько недель. Когда они готовы, мы выступаем перед аудиторией из одного-единственного человека — моего клиента. Кого-то из членов МИМа. Прошу вас особо отметить, что ни один мальчик ни разу не отказался остаться с мужчиной после того, как мы заканчивали свое выступление. Более того, они хотели этого. Они были готовы — благодаря мне, как я уже говорил.

— Дейви Бентон… — начала Хейверс, и по дрожи в ее голосе Линли догадался, что ее нужно остановить.

— Где проходили ваши выступления, мистер Миншолл? — спросил он. — В церкви Сент-Люси?

Миншолл потряс головой.

— Это были частные встречи, я же говорил.

— Значит, в «Кентербери»? Там, где вы в последний раз видели Дейви? Где находится эта гостиница?

— На Лексем-гарденс. Недалеко от Сент-Люси, в районе Кромвель-роуд. Ее владелец — тоже один из наших членов. Разумеется, гостиница работает не только для моих встреч с клиентами и не для встреч мужчин с мальчиками. Это легальный бизнес.

— Ага, как же, — пробормотала под нос Хейверс.

— Расскажите нам подробно, что произошло во время того представления, — попросил Линли. — Это случилось в номере?

— Да, в обычном гостиничном номере. Я всегда прошу клиента заранее заказать номер в «Кентербери». Он встречает нас в вестибюле, и мы поднимаемся к нему в комнату. Показываем подготовленные фокусы — я и ассистирующий мне мальчик, — и я получаю плату.

— За мальчика?

Миншолл, разумеется, не собирался сознаваться в сутенерстве.

— За представление, показанное мной и мальчиком, — произнес он с негодованием.

— Что происходит потом?

— Потом я оставляю мальчика. Клиент сам отвозит его домой… позже.

— И все те мальчики, фотографии которых нашлись в вашей квартире… — начала Хейверс, глядя на Миншолла.

— Да, это мои бывшие ассистенты, — подтвердил Миншолл.

— То есть вы подтверждаете, что все они были переданы с рук на руки каким-то мужчинам, чтобы те поимели их в гостиничном номере?

— Ни один мальчик не возражал. Никто не оставался в гостинице против воли. Ни один из них не обращался ко мне после всего с жалобой, что с ним плохо обошлись.

— Обошлись, — повторила Хейверс — Обошлись?

Линли снова пришлось пресечь назревающий конфликт.

— Мистер Миншолл, Дейви Бентон был убит мужчиной, с которым вы оставили его в гостинице. Понимаете ли вы это?

Тот покачал головой:

— Я знаю только, что Дейви убили, суперинтендант. У меня нет оснований считать, будто это сделал мой клиент, по крайней мере до тех пор, пока я не услышу это от него самого. Я убежден, что Дейви Бентона доставили домой в целости и сохранности, но в тот же вечер он вышел на улицу уже по другому делу.

— Что значит «пока не услышу это от него самого», а? — спросила Хейверс — Вы ждете, когда серийный убийца наберет ваш номер и скажет: «Спасибо, приятель, давай-ка устроим еще одно шоу, и я прикончу еще одного мальчишку»?

— Вы считаете, что Дейви Бентона убил мой клиент, а я с этим не согласен. И — да, я ожидаю от него повторного заказа — сказал Миншолл. — Обычно так и бывает. А затем третий и четвертый, если только мальчик и мужчина не приходят к взаимному соглашению за моей спиной.

— Что за соглашение? — спросил Линли.

Отвечать на этот вопрос Миншолл не торопился. Он глянул на Джеймса Барти, по-видимому силясь припомнить, какие факты адвокат рекомендовал открыть, а от каких признаний воздержаться.

— МИМ превыше всего ставит любовь, — осторожно сказал он. — Любовь между мужчинами и мальчиками. Большинство детей к этому и стремятся — к любви. Да к этому стремится большинство людей. Так что совращение здесь вовсе ни при чем.

— Только сутенерство, — сказала Хейверс, очевидно больше не в силах сдерживаться.

— Ни один мальчик, — упрямо продолжал Миншолл, — не почувствовал, будто его использовали или даже изнасиловали в ходе встреч, которые я организую через МИМ. Мы хотим их любить. И действительно любим.

— А что вы говорите себе, когда они вдруг оказываются мертвы? — спросила Хейверс — Что вы залюбили их до смерти?

Миншолл адресовал свой ответ Линли, как будто молчание суперинтенданта означало, что он тайно одобряет деятельность фокусника.