Приговоренные - Троицкий Андрей

Глава одиннадцатая

Сотников сидел на корточках у окна и вглядывался вдаль. Рядом с ним устроились Сапог и Палыч. Джейн подумала, что, наверное, вода уже на чердаке, впору выбираться на крышу, но оказалось, что их спасение – где-то совсем рядом. Она ясно слышала звук лодочного мотора. Звук все приближался.

Сапог упал на колени и замер, выставил вперед ухо, прислушался. Действительно, где-то неподалеку работал, захлебываясь на высоких оборотах, лодочный мотор. И вот из клочьев тумана, плывущих над водой, появилась лодка. Большая, похожая на баркас, задранным носом она рассекала волну. Оранжевая полоса по борту и даже номер 001. На носу сидел мужик в темном плаще, голова накрыта капюшоном.

На корме, управляя мотором, устроился второй человек. Он был одет в прорезиненный плащ защитного цвета и черную фуражку речника с золотистой кокардой. В лодке пара джутовых мешков, узел с тряпьем, даже фикус с пожелтевшими листьями. Отдельно от вещей, ближе к корме, поставили то ли телевизор, то ли коробку, завернутую в полиэтиленовую пленку. Лодка шла тяжело, мотор едва тянул такую тяжесть против течения.

– Это те, кого мы ждали, – сказал Сапог. – Люди. Видно, семейные. Спасают пожитки. Господи, глазам не верю!..

– Давай, Cерега, кричи, – приказал Сотник. – У тебя голос звонкий. – И подтолкнул Сапога в спину.

Когда лодка подошла ближе, Сапог через окно вылез на карниз дома, мигнул фонарем и заорал во всю глотку:

– Эй, граждане!.. Тут люди бедствие терпят. Слышь… Помощь нужна. Натурально, тонем.

– Сколько вас? – крикнул мужик в фуражке.

– Четверо, – проорал в ответ Сапог. – Слышь, мы хорошо заплатим, не сомневайся. Деньги у нас есть. Купишь новую лодку. И еще сдача останется.

– Подавись своими деньгами, гад! – с неожиданной злостью крикнул в ответ мужик. – В этом доме старик жил. Мародеры проклятые! Уделали его?

Сапог не успел опомниться, ответить что-то вразумительное, как мужчина наклонился, и в следующее мгновение в его руках оказался карабин. Он даже не дотронулся тыльником приклада до плеча, а уже нажал на спусковой крючок. Один за другим ударили четыре выстрела. Две пули разнесли трухлявые доски где-то наверху, две другие достали Сапога. Одна ударила в живот, вторая в грудь. Подметки ботинок сорвались с карниза, и Сапог оказался в ледяной воде. Он даже не успел понять, что произошло, не успел испугаться и закричать от боли не успел. Голова ушла под воду, а потом снова оказалась на поверхности.

Мотор заревел на самых высоких оборотах, выпустил облако дыма, лодка резко повернула в сторону и стала удаляться. Еще несколько секунд были видны очертания узлов с барахлом, но эту картину быстро заволокло туманом.

Сотников, ухватив парня за ворот куртки, втащил его на чердак, ножом располосовал рубаху и майку, стер тряпицей кровь с голой груди и осмотрел входные отверстия от пуль. Оба ранения слепые: одна пуля осталась в животе, вторая – в правой части груди. Сапог был в сознании. Он вертел головой, стонал и шепотом матерился. Сотников зубами разорвал обертку пакета, который носил во внутреннем кармане куртки. Вытащил антисептик, бинты. Вставил в рану на груди марлевый тампон, на скорую руку сделал повязку. Палыч светил фонарем и мычал что-то нечленораздельное. Джейн хотела помочь, но не знала как.

– Просто сиди на месте, – ответил на ее вопрос Сотник, – и помалкивай.

К ночи ветер изменил направление, небо очистилось от облаков. Похолодало, соткалась густая полоса тумана, вода по-прежнему прибывала. Сотников взвалил раненого на спину, приказал ему держаться изо всех сил за плечи. Когда он залез на карниз дома и, ухватив парня под мышки, стал тащить его наверх, тот неловко дернулся, застонал от боли и едва не упал в воду.

Последней на крышу перебралась Джейн. Сквозь просветы в облаках она увидела молодой месяц и решила, что, если в эту ночь не утонет, значит, насмерть замерзнет. Ветер крепчал, а мелкая волна набегала и отступала, чтобы начать новую атаку.

Когда начало светать, Джейн, лежа на крыше и укрывшись куском мокрого брезента, смотрела на едва различимую линию горизонта. Потом, кивнув на Сапога, спросила:

– Ему можно помочь?

– Вряд ли, – ответил Сотников. – У меня больше нет ни бинтов, ни антисептика, ни морфина. В аптечке осталось только лекарство от поноса, но это ему без надобности.

– Скоро мы умрем, – печально протянула Джейн.

– Ну зачем же впадать в уныние? – весело ответил Сотников, будто умирать ему доводилось по три раза на дню и он давно привык к этой процедуре. – Все не так уж плохо. Если разобраться.