Чада в лесу - Ренделл Рут

Вексфорд проговорил в телефонную трубку:

— Мистер Бакстон, настоятельно советую сделать, как я прошу, и явиться в Кингсмаркэмский полицейский участок завтра утром. Я уже предупреждал вас, попытка помешать следствию уголовно наказуема. А нарушение естественного хода следствия — это еще одно наказуемое деяние. И поверьте мне, это не пустые угрозы. Жду вас завтра здесь в двенадцать часов дня.

— Я не против того, чтобы приехать, — надувшись, сказал Бакстон. — Но мне нужно тут кое за чем проследить. А вы не могли бы заехать в Пэссингэм-Холл?

— Нет, — ответил Вексфорд. — Мне не по пути. — И, помолчав, добавил: — Жду вас завтра к двенадцати.

Если Бакстон завтра не явится, он заведет на него дело. Можно даже арестовать его.

Следующий звонок был сделан Шарлотте Макаллистер, урожденной Дейд. Ее голос оказался до невозможности похож на материнский, в нем слышались те же твердость, решительность и сарказм.

— Я практически не знаю детей Роджера. Нет, между нами не было никаких ссор. Я нечасто приезжаю в Англию, а они никогда не бывают здесь. Катрина боится взрывов. — После этих слов послышался сухой смешок. — Я сказала «они никогда здесь не бывают», но нет, года три или четыре назад, когда у нас еще было спокойно, Джайлз приезжал. Он был один, и, кажется, ему понравилось с моими детьми.

И здесь ничего, подумал Вексфорд. А потом кое-что вспомнил.

— Не знаете, почему Дейды назвали свой дом «Антримом», миссис Макаллистер?

— Они его так назвали? А я и не знала.

— Не думаю, что это совпадение, а вы? Вы живете в графстве Антрим, и дом вашего брата тоже называется «Антрим», хотя, судя по всему, вы не очень близки.

— Ну, все просто. Они жили здесь, когда только поженились. И Джайлз родился здесь. Роджер еще не занимался недвижимостью. Они с моим мужем вместе учились в школе и были лучшими друзьями, что-то вроде того, и мой муж помог ему тогда с работой. Они и приехали сюда из-за работы. Он занимался продажей компьютерных комплектующих — компьютеры тогда только-только появились — но, очевидно, это было не для него. Он не унаследовал от матери ее ум. — Дает понять, что она унаследовала? Возможно. — Катрина была расстроена, когда его уволили, но уезжать не хотела. Ей нравился коттедж, в котором они жили, нравилось здесь работать. А потом деревенский паб подорвала Ирландская республиканская армия, и очень скоро после этого они уехали.

Бакстон явился. Он выглядел больным: белки глаз бледно-желтые, а щеки все в мелких красных прожилках. Его светло-серый двубортный костюм казался неподходящим для времени года, а слишком туго повязанный меланжевый галстук с петуниями, анютиными глазками и настурциями, напоминающий клумбу, и вовсе не сочетался с костюмом. Этот веселый наряд нелепо смотрелся на человеке с мешками под глазами и редеющими волосами. В довольно милом кабинете Вексфорда Бакстон чувствовал себя неловко.

— У меня были две причины вызвать вас, мистер Бакстон, — начал Вексфорд. — Сначала я задам вам вопрос, ответить на который будет довольно легко, а вот второй вопрос, думаю, окажется для вас более сложным, то есть я хочу сказать, он может вас смутить или поставить в неловкое положение. Но мы еще к нему вернемся. — Бакстон отвел желтушные глаза и уставился на шоколадного цвета телефон, изучая его с таким любопытством, словно это был образчик принципиально новых технологий. — Вы уже назвали нам имена ваших друзей и знакомых, которые вас навещали и знали, где находятся ваши земли. После этого я поговорил с мистером Шэнд-Гиббом, он и его экономка рассказали о людях, даже целых группах людей, которые на время просили у него в пользование, как он выражается, танцевальную площадку. Ну, например, пара, праздновавшая там свою свадьбу. Кроме того, экономка упомянула шумное собрание людей, пение и крики которых были слышны даже в доме. Вам это о чем-нибудь говорит?

Красное лицо Бакстона покраснело еще больше. Он дал классический ответ:

— Возможно, это и так.

— Согласен, мистер Бакстон, возможно, это и так. И возможно, это может кое-что значить. Как минимум то, что группа каких-то людей часто собирается в лесу летними ночами и создает много шума. Но не знаете ли вы, кто эти люди? И еще одно — они там собираются с вашего разрешения?

Бакстон заговорил неохотно, словно каждое слово ему приходилось тянуть из себя клещами.

— Они пользовались этим участком леса еще при Шэнд-Гиббе. Когда я туда переехал, мужчина — кажется, главный у них, их организатор, ну не знаю, кто — написал мне с вопросом, могут ли они и дальше продолжать им пользоваться. Участок им был нужен дважды в год, в июле и в январе — а в январе там, должно быть, лютый мороз.