ВОПРОС КРОВИ - Рэнкин Иэн

— Водки с тоником.

Ребус улыбнулся:

— Дайте ей кока-колы. А мне «Лафройг» с водой.

— Ты можешь выстоять в драке, — предупредил ее Ребус, — значит, можешь и заплатить за себя.

— Я вполне самостоятельна.

— Видел. Особенно, когда ты побежала к маме, едва появились эти «Отпетые».

Она злобно покосилась на него.

— Между прочим, не такая плохая тактика, — продолжал он. — Оборона — важнейшее в доблести и так далее. Твоя мама правду сказала, что такие драки случаются частенько?

— Не так часто, как она считает.

— И несмотря на это, вы собираетесь на Кокберн-стрит?

— Почему бы и нет?

Он пожал плечами:

— Действительно. Немножко мазохизма никому еще не вредило.

Она взглянула на него, улыбнулась и уставилась в свой стакан.

— Твое здоровье! — сказал он, поднимая свой собственный.

— Вы неточно процитировали: «Самое важное в доблести — осторожность», Шекспир, «Генрих Четвертый», часть первая.

— Но тебя с твоими дружками осторожными не назовешь.

— Стараюсь не осторожничать.

— Тебе это удается. Когда я упомянул «Отпетых», ты не удивилась. Значит, ты их знаешь.

Она опять опустила взгляд, уставившись в стакан. Пряди волос упали на бледное лицо. Пальцы с черными блестящими ногтями поглаживали стакан. Тонкие пальцы, тонкие запястья.

— Сигаретка найдется? — спросила она.

— Зажги и для меня тоже, — сказал Ребус, доставая пачку из кармана пиджака. Она зажгла сигарету и сунула ее ему в рот.

— Пойдут разговоры, — сказала она, выдыхая дым.

— Сомневаюсь, мисс Тири.

Он увидел, как распахнулась дверь и вошла Шивон. Заметив его, она кивнула в сторону туалетной комнаты и подняла руки, показывая, что идет помыть их.

— Тебе нравится быть отщепенкой, правда? — спросил Ребус.

Тири Коттер кивнула.

— И поэтому тебе нравился Ли Хердман, такой же отщепенец, как ты. — Она подняла на него глаза. — У него в квартире нашли твою фотографию, из чего я заключил, что ты была с ним знакома.

— Я была с ним знакома. Можно взглянуть на фотографию?

Ребус вынул фотографию из кармана. Она была в прозрачном полиэтиленовом конвертике.

— Где снималась? — спросил он.

— Прямо тут, — ответила она, указывая на улицу.

— Ты его хорошо знала, да?

— Мы нравились ему. Готы то есть. Никогда не понимала почему.

— Он вас и в гости приглашал, да? — Ребус вспомнил альбомы, которые видел в квартире у Хердмана, — танцевальная музыка для готов.

Тири кивнула, смаргивая слезы.

— Кое-кто из нас бывал у него. — Она взяла в руки фотографию. — Где вы это нашли?

— В книге, которую он читал.

— В какой книге?

— Почему ты спрашиваешь?

Она пожала плечами:

— Просто интересно.

— Это была, по-моему, биография солдата, в конце концов покончившего жизнь самоубийством.

— Думаете, это ключ?

— Ключ?

Она кивнула:

— К причине, по которой Ли убил себя.

— Может быть. Ты встречалась когда-нибудь с его друзьями?

— По-моему, их у него было немного.

— А что насчет Дуга Бримсона? — Вопрос этот задала Шивон. Подойдя, она опустилась на банкетку.

Рот Тири скривился:

— Ага. Его я знаю.

— Ты, кажется, не в большом восторге от него, — заметил Ребус.

— Можно и так сказать.

— Ну и что в нем не так? — допытывалась Шивон.

Ребус видел, что она уязвлена.

Тири лишь пожала плечами.

— Ну а те два парня, что были убиты, — спросил Ребус, — бывали когда-нибудь у него в гостях?

— Да вроде как бывали.

— В каком смысле «вроде как»?

Она взглянула на него:

— Неподходящие они были. Регби, джаз и эта их военная организация. Как будто, кроме этого, ничего в жизни нет.

— Ли заговаривал когда-нибудь о службе в армии?

— Редко.

— Но вы расспрашивали его? — Она медленно кивнула. — Ты знала, что он увлекается оружием?

— Я знала, что у него есть фотографии… — Она прикусила губу, но было поздно.

— В гардеробе, на задней стороне дверцы, — добавила Шивон. — Не каждому это известно, Тири.

— Ну и что из того? — повысила голос Тири. Она вновь принялась крутить свою цепочку.

— Никто тебя ни в чем не подозревает, Тири, — сказал Ребус. — Мы просто хотим выяснить, что заставило его так поступить.

— А мне откуда знать?