Незнакомка в зеркале - Ховард Линда

– Это я, какой была раньше. Зачем ты показываешь мою старую фотографию?

– Потому что это не ты. Это бывшая первая леди Натали Торндайк.

– Да ладно! – недоверчиво воскликнула Лиззи, взяла мобильник и уставилась на экран, пытаясь собрать головоломку.

В мозгу что-то щелкнуло, отвратительное предчувствие, что туда не стоит заглядывать. Боль ножом полоснула череп, Лиззи затаила дыхание и отбросила сотовый.

– Тебе плохо? – отрывисто спросил Ксавье, забирая мобильник.

– Голова болит, – прошептала Лиззи, стараясь дышать глубоко и сосредоточиться на чем-то другом: на Ксавье, на его стараниях ее защитить, на давних тренировках…

Жаль, но не сработало. Лиззи сжала ладонями виски и закрыла глаза.

– Извини. Подобное происходит каждый раз, когда память пытается проникнуть в запретную зону. Но не настолько мучительно как поначалу.

К черту «Оскар Майер Винер». Теперь можно сконцентрироваться на кое-чем гораздо более приятном – вообразить голого Ксавье. В самых разных позах. Лиззи чуть не рассмеялась, и вдруг боль утихла. Она открыла глаза и улыбнулась. Ксавье смотрел очень внимательно, не пытался помочь, оценивая, насколько успешно она справилась с приступом. Лиззи протянула руку и обрадовалась, что Ксавье, не колеблясь, отдал ей телефон. Посмотрела еще раз, снова в мозгах что-то щелкнуло. Изучила фотографию и поняла, что это пожилая версия ее прежней. Первая леди прекрасно выглядела для своего возраста, благодаря то ли генетике, то ли искусству пластических хирургов. За исключением возраста и прически, первая леди была близнецом Лиззи.

Была.

Первая леди скончалась? Лиззи ничего не помнила о ее смерти, но почему-то думала о миссис Торндайк в прошедшем времени.

– Она мертва, да? – тревожно спросила Лиззи.

– Да.

– Когда она умерла?

– Четыре года назад.

Как раз посередине пропавших без вести двух лет. Не заглядывай туда, не заглядывай туда, не заглядывай туда.

Несмотря на настойчивое предупреждение рассудка, Лиззи сглотнула и отважилась спросить:

– Что с ней случилось?

– Я ее застрелил.

Лиззи оцепенела от шока. Молча таращилась на Ксавье, не в силах вымолвить ни слова. Он взял устройство из ее онемевших пальцев, выключил телефон и извлек батарейки. Лиззи сосредоточилась на его движениях, потому что это легче, чем переварить новость. Размышляла, что его сотовый, вероятно, защищен, как никакой другой, но Ксавье всё равно принял меры предосторожности и вытащил аккумуляторы. Выражение его лица стало чужим и холодным, как ландшафт Арктики, и пугало до ужаса.

– Имя Тирон Эберт ничего тебе не говорит? – нарушил Ксавье напряженную тишину.

Подумав с минуту, Лиззи медленно покачала головой.

Ксавье привлек ее к себе и крепко обнял, Лиззи прижалась щекой к надежному плечу.

– Под этим именем меня внедрили в Секретную службу.

У Лиззи кружилась голова от обилия информации, но она чувствовала, что это только верхушка айсберга. Поэтому ухватилась за детали.

– Значит, тебя зовут не Ксавье? – хмуро спросила она.

– Ксавье. Тирон Эберт – тщательно выстроенный псевдоним, способный выдержать самую глубокую проверку персональных данных.

Псевдоним, очевидно, настолько надежный, что даже такие серьезные организации как ЦРУ, ФБР, АНБ не смогли докопаться до сути и выйти на собственного сотрудника. Большинство спецслужб обзаводятся теневыми отделами, о существовании которых не подозревают коллеги из других подразделений.

– Ты служил в Секретной службе, – пробормотала Лиззи, нащупывая путь через лабиринт.

– Временно. Меня приставили к миссис Торндайк.

– Но… зачем?

Зачем он взял псевдоним? Зачем его внедрили в Секретную службу? Не обязательно выяснять в подробностях все «зачем», Ксавье расскажет главное.

– Операции присвоили черный код.

– Что это значит?

– Черный код присваивают, когда президент совершает измену.

Президент… Президент Торндайк. Как Лиззи ни напрягалась, внешность Торндайка так и не всплыла в мозгах. Кто стал его преемником? После него пришел… Обязанности президента временно возложили на Берри после…

Лиззи глубоко вздохнула, превозмогая боль в голове, отталкивая ее прочь. Сейчас не время страдать.

– Измена…

– Мы вели расследование.

– Кто «мы»?

– Ну… не ФБР. Расследование необыкновенной важности, а ФБР опутано множеством законов, правил и прочим дерьмом.