Незнакомка в зеркале - Ховард Линда

Как там говорится? Даже у параноика есть враги. Но как параноику отличить настоящих врагов от мнимых? «Посмотри, с какой подозрительностью ты отнеслась к участливой Мэгги! А если бы она не таскала повсюду свою похожую на грызуна брехливую собачонку, ты приняла бы ее более радушно? Может, неприязнь к шавке перенеслась на ее хозяйку?»

Наверное. А может, и нет.

Оказывается, психам живется нелегко – мысли без конца разбегаются.

Однако имеются установленные факты и неизвестные. Неизвестно, когда она переехала в этот дом. Неизвестно, когда начала работать в «Беккер инвестментс». И совсем неизвестно, что произошло за пропавшие два года жизни.

Но самое тревожное – она целых три года не замечала этих пробелов и даже чужого лица в зеркале.

Пока точно не выяснится, что происходит, не самое ли разумное предположить, что все эти бредовые мысли – правда? Если допущение ошибочно, отлично – ничего страшного, ничего загадочного. Но если предположение истинно, то необходимо сделать все возможное, чтобы защитить себя… от кого?

Лизетт заперла входную дверь, подошла к своей машине, припаркованной на подъездной дорожке между их с Мэгги домами, – специально не глядя на окна соседки на тот случай, если та как всегда шпионит, – и вдруг похолодела, осознав, что не помнит, как давно и где покупала этот автомобиль – серебристый «камри», со всевозможными прибамбасами, надежный и ничем не примечательный. Она даже не знала, какого года эта модель.

Страховка и документы на машину лежали в бардачке. Лизетт потянулась было его открыть, но сообразила, что любопытной кумушке прекрасно видны все ее телодвижения, так что просто завела двигатель и плавно вырулила к шоссе, где остановилась и посмотрела в обе стороны, как делала всякий раз, прежде чем выехать на главную дорогу.

Казалось, эта механистическая осторожность и полное отсутствие любопытства являлись такой же неотъемлемой частью ее натуры, как голубые глаза. И эти черты теперь воспринимались неправильными, нет, не голубые глаза – они-то точно не изменились, – а все остальные составляющие ее нынешнего образа. Лизетт не позволяла себе активно думать об этом, потому что страшилась за рулем пережить приступ убийственной головной боли, но в глубине души признавала, что всё – абсолютно всё – в ее теперешней жизни совершенно неправильно. Автомобиль неправильный, дом неправильный, работа неправильная… она сама – самая неправильная.

Неизвестно, что со всем этим делать, но что-то надо делать, черт побери. Может, пора перестать докапываться до истины, скрытой в воспоминаниях, если попытки не приносят ничего, кроме ослепляющей головной боли и рвоты в качестве бонуса, а просто прислушаться к интуиции.

И пока сосредоточиться на дороге.

* * *

Благодаря спецоборудованию, установленному в ее машине, Ксавье точно знал, куда она едет. Как и люди Форджа, но если повезет, они не побеспокоятся прицепить дополнительные следящие устройства. Они же знают, где она бывала, что делала и почему. Кроме того, справедливо предположить, что Фордж по уши загружен выяснением, откуда Ксавье получил так много информации о его команде, и затыканием дыры в системе безопасности. Какое-то время все служивые будут очень заняты.

А он пока займется собственными планами.

* * *

Остановившись на первом красном сигнале светофора, Лизетт наклонилась и открыла бардачок, чтобы вытащить права и оригинал договора на покупку автомобиля. Она знала, что они там, но никогда раньше в них не заглядывала, опять же, из-за отсутствия любопытства, что теперь казалось ей глубоко противоестественным. Светофор позеленел почти сразу, Лизетт опустила бумаги на сиденье рядом, решив подождать следующей остановки, чтобы прочитать, но внезапно передумала, развернула документы и положила на рулевое колесо, выискивая даты.

Три года. Права выданы и машина куплена три года назад, словно пять лет тому Лизетт прекратила существование, но после двухгодичного перерыва вернулась к жизни уже новой, предусмотрительной, скучной, соблюдающей неизменный порядок женщиной, которая даже ни разу не ходила на свидание в течение последних трех лет.

Может, причина не более зловеща, чем дорожная авария, что объясняет пластическую операцию лица и провал в памяти. Однако отнюдь не объясняет тот факт, что после автокатастрофы явно была вполне дееспособной, раз купила дом и машину и нашла работу, и это никак не вяжется с полностью забытым двухгодичным периодом. Людям с тяжелыми черепно-мозговыми повреждениями, повлекшими амнезию, не так-то просто снова начать жить полнокровной жизнью; применяются разнообразные виды интенсивной терапии, чтобы вернуть память, и насколько Лизетт знала, амнезия касается событий до несчастья, а не после. В общем, логичный вывод: причина всего – не физическая травма.