На орлиных крыльях - Фоллетт Кен

Он стал разглядывать уличные сцены. За прошедшие три недели ему впервые доводится взглянуть на внешний мир. Правительственные здания вокруг Министерства юстиции все до одного повреждены – толпы и в самом деле действовали озверело. Повсюду видны сожженные автомобили и разбитые окна. На улицах полно солдат и танков, но они стоят в бездействии – порядка не поддерживают, уличного движения не регулируют. Билл полагал, что слабое правительство Бахтиара окажется вскоре свергнутым – это лишь вопрос времени.

А что случилось с людьми из ЭДС – Тэйлором, Хауэллом, Янгом, Гэллэгером и Коберном? Они не появлялись в тюрьме с того дня, когда улетел шах. Может, им приказали бежать из страны ради спасения собственной жизни? Но почему-то Билл в глубине души уверен, что они все еще в городе и не прекращают попыток вызволить их из тюрьмы. Он начал думать, а не они ли устроили их перевод в другое место? А может, вместо того, чтобы привезти узников в другую тюрьму, автобус повернет и въедет на военно-воздушную базу США? Чем больше перебирал он в уме вариантов, тем сильнее утверждался, что все это подстроено специально для их освобождения. Нет сомнений в том, что американское посольство поняло, что после отъезда шаха над жизнью Пола и Билла нависла серьезная угроза, и наконец-то применило в этом деле силовое дипломатическое давление. Поездка в автобусе – всего лишь уловка, прикрытие, чтобы выхватить их из цепких рук Министерства юстиции, не вызывая подозрений у враждебных иранских чиновников, вроде Дэдгара.

Микроавтобус шел и шел на север. Ехали по местам, знакомым Биллу, и, так как мятежные южные районы города остались далеко позади, он несколько успокоился. К тому же и авиабаза находится на севере.

Автобус въехал на широкую площадь, на которой громоздилось мрачное здание, похожее на крепость. Билл с интересом взглянул на здание. На его стенах высотой примерно в семь с половиной метров установлены вышки для часовых, с турелями для пулеметов. На площади полно иранских женщин в чадрах, традиционных черных мешковатых одеждах, от их непрерывного галдения поднимается чертовский шум.

Что это – какой-то дворец или мечеть? А может, военная база?

Микроавтобус приблизился к крепости и замедлил ход.

Нет, не может быть! Прямо в центре здания видны огромные двустворчатые ворота. К ужасу Билла, автобус медленно подкатил к воротам и уткнулся в них передним бампером.

Это страшное на вид здание оказалось новой тюрьмой, новым кошмаром.

Ворота медленно раскрылись, и машина вкатила внутрь.

Их вовсе не везли на военно-воздушную базу. ЭДС совсем не устроила их перевод, а посольство палец о палец не ударило. Их никто не собирается освобождать.

Автобус опять остановился. Стальные створки закрылись, а впереди открылись половинки других ворот. Автобус проехал дальше и остановился посередине большого двора, окруженного со всех сторон каменными сооружениями. Охранник крикнул что-то на фарси, все арестанты встали и вышли из автобуса.

Билл чувствовал себя ребенком, которого обманули. «Жизнь сломалась, – подумал он. – Что я такого сделал, что угодил сюда? Ну что я сделал?»

* * *

– Не гони так быстро, – сказал Саймонс.

– Разве я опасно еду? – спросил Джо Поше.

– Нет, просто я не желаю, чтобы ты нарушал правила.

– Какие правила?

– Веди осторожнее.

– Вот и приехали, – прервал их пререкания Коберн. Поше остановил машину.

Они посмотрели поверх голов тысяч женщин в черном, запрудивших всю площадь, и увидели огромную крепость, так называемую Гасарскую тюрьму.

– Иисус Христос, – произнес Саймонс. Его глубокий хриплый голос слегка задрожал от такого жуткого зрелища. – Только взгляните на это чудище.

Они уставились на высоченные стены, гигантские ворота, вышки с часовыми и пулеметными гнездами.

– Да это проклятое место похуже тюрьмы в Аламо.

До Коберна дошло, что их небольшая группа спасателей не сможет штурмовать такой замок, даже если на помощь придет вся американская армия. Штурм тюрьмы, который они столь тщательно планировали и к которому много и упорно готовились, оказался абсолютно бесполезной затеей. Нет никаких вариантов по улучшению и исправлению плана, нет других сценариев. Вся идея освобождения узников силой теперь похерена.

Они все сидели и сидели в машине, каждый углубился в свои мысли.

– Кто такие эти женщины? – громко спросил Коберн.