Афера в Брунее - Вилье Жерар де

Глава III

Малко внимательно посмотрел в серые глаза Джоанны, но она даже не моргнула.

– Джон рассказал мне об этой истории сразу же после сообщения посла, – пояснила она. – Он был сильно взволнован тем, что его подозревают, и оскорблен поведением Аль Мутади Хаджа Али. Кстати, не хотите ли вы что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, – ответил Малко. – И что он тогда подумал?

Несколько секунд она помолчала и отхлебнула «Куантро» из своего стаканчика. Начали падать большие капли дождя.

– Пойдемте в дом! – предложила Джоанна.

Ее вырисовывавшиеся под купальником бедра колыхались с истинно тропической томностью, и у Малко появились нехорошие мысли. Словно почувствовав его взгляд, перед тем как войти в дом, Джоанна на миг обернулась, затем провела его в гостиную и включила кондиционер. От молодой женщины исходила животная чувственность, которую еще больше усиливала ее манера держаться. Положив ногу на ногу, Джоанна возобновила свой рассказ.

– Джон сразу подумал о мошеннической комбинации в окружении султана и решил ее раскрыть. Конкретно он подозревал Аль Мутади Хаджа Али.

– Первого адъютанта? Это маловероятно. Было бы неслыханным риском обманывать мошенническим образом султана...

Джоанна пожала плечами.

– Конечно. Однако Хадж Али молод и занял этот пост после того, как бывший адъютант ушел с огромным состоянием на пенсию. Говорят, что у Хаджа Али очень плохие отношения с новой молодой женой султана Истери Хаджах Мариям и он боится, что его скоро выгонят. Но это, возможно, только сплетни...

Джоанна, должно быть, почувствовала, что Малко ей не верит, и добавила с горькой усмешкой:

– Вы думаете, что я слепо защищаю Джона, не правда ли? Что он взял эти деньги и скрылся. Я этому не верю. Конечно, Джон был большой бабник и сходил с ума от азиаток, но в то же самое время он всегда был привязан ко мне, даже если в физическом плане наши отношения не остались прежними. Никогда он так не исчезал.

Она казалась совершенно искренней. Малко спросил:

– Что произошло в день его исчезновения?

– Он уехал как обычно, сказав мне «до вечера»... Я знаю его девять лет и поэтому почувствовала бы, если бы что-то было. Потом обнаружили его машину в Лимбанге, и это все. Чтобы туда доехать, ему надо было пересечь джунгли.

– А из Лимбанга куда он мог направиться?

– Там есть аэропорт.

– Паспорт был при нем?

Джоанна сразу изменилась в лице и выдохнула:

– Да.

Наступила тишина, нарушаемая только шумом падающих с крыши громадных капель. Это походило на настоящую перестрелку... Если Сэнборн взял с собой паспорт, значит, он хотел уехать из Брунея... Малко взглянул на Джоанну. Слегка дрожащей рукой она снова наливала себе «Куантро». В ее глазах были слезы. Неожиданно молодая женщина поднялась, бросив:

– Извините меня.

Когда Джоанна вернулась, ее глаза были сухими, и вместо купальника на ней была майка с короткими рукавами. Она доставала ей до середины бедер, и когда она садилась, Малко заметил белый отсвет маленьких трусиков.

– Я знаю, что вы думаете, – тихо сказала она, – но этому есть, несомненно, объяснение.

– Я попытаюсь его найти, – поднимаясь, проговорил в ответ Малко.

Джоанна тоже поднялась. Вдруг, потрясаемая рыданиями, молодая женщина упала на грудь Малко.

– Я не могу больше! – простонала она. – Одна тут весь день! Я схожу с ума. Больше никто меня к себе не приглашает. А мне так хочется знать... Я уверена, что он мертв. Его убили, потому что он мог что-то обнаружить.

Малко взволновала эта неподдельная скорбь. Едва прикрытые легкой хлопчатобумажной тканью, тяжелые груди давили на его рубашку, и одна мясистая ляжка нескромно уперлась в его бедра. Черты лица Джоанны исказились. Вежливо отстраняя ее, Малко коснулся ее груди, и она задрожала, как кошка, которую ласкают. Она прижалась к нему. Ее тело вдруг стало очень тяжелым, и голова опустилась ему на плечо. Малко взял в руку одну из ее грудей, которыми любовался с момента прибытия, и она не дрогнула. Оглушительный дождь барабанил по крыше. Джоанна, казалось, приклеилась к нему всем своим телом. Он чувствовал у своей шеи ее учащенное дыхание. Она слегка отступила и тихо сказала:

– Не оставляйте меня.

Ее живот еще больше уперся в него, а груди прижимались к его рубашке. Однако Джоанна не могла не понимать положения, в которое она ставила Малко. Он сделал последнюю попытку, чтобы освободиться от нее. Напрасно. Это избавило его от последних угрызений совести. Он приподнял майку на ее точеных полных бедрах, а затем спустил маленькие трусики, которые упали на пол, обнажив черный кустарник.