Аввакум Захов против 07 - Гуляшки Андрей

Вот почему у Сали нет за ухом цветка. Не до этого ему теперь.

— Сали, — обратился к нему Аввакум. — Ведь ты неплохо зарабатываешь, и отец твой зарабатывает. Так почему бы вам не нанять для Али учителя?

Легко сказать — нанять учителя. Но поди найди его, учителя! Сейчас летнее время! Ни старик, ни Сали не знают, где его теперь искать, и еще вопрос, захочет ли кто взяться.

Дома напротив улыбаются, даже знакомый балкон и тот усмехается, хотя и немного грустно.

— Пошли, — сказал Аввакум. — Запирай свою лавочку и пойдем со мной!

Сали в растерянности — как можно закрыть в разгар работы «салон»?! Но язык не подчиняется ему. О, это такой человек! Скажи он: «Пойдем, Сали, я заведу тебя на край света!» — Сали медлить не станет. Он пойдет, не раздумывая!

Аввакум взял такси.

— Ты где живешь, Сали?

Вот так и нарушился порядок дня — с самого утра. Встреча в академии была назначена на одиннадцать часов, но именно в это время Аввакум сумел ввести Али в первое из таинств тройного правила. Но паренек еще находился в преддверии, и его нельзя было оставить. Урок кончился во втором часу.

— Завтра я опять приду! — пообещал Аввакум. День закончился в библиотеке отдела византологии.

Вечер такой ясный, лилово-голубой за сводчатыми окнами. Пора было уходить.

Уже спускаясь по лестнице, Аввакум вспомнил, что ему, в сущности, некуда спешить. В гости ужинать его никто не приглашал. Концертные залы закрыты — летний сезон. Куда податься?

Он побродил по улицам. И, когда ему это надоело, решил спасаться от одиночества у себя дома. Купил, как обычно, в соседней булочной сдобу и — домой. Он наденет халат, поставит на плитку кофейник. Потом набьет еще табаком трубку, послушает музыку. А пока все шло неплохо.

Поздним вечером

Аввакум нажал на кнопку магнитофона и, усевшись в своем старом кресле, наверное еще прошлого века — на колесиках, с кистями, — завернулся в халат, откинулся на красную плюшевую подушку и закрыл глаза. Когда он был один, он всегда слушал музыку с закрытыми глазами.

В густой листве черешни светился большой матовый шар. Всякий раз, как только он, запутавшись в ней, повисал на ветках, стены комнаты вдруг магическим образом исчезали, старое кресло оказывалось в мировом пространстве; вокруг сверкали бесчисленные созвездия, мерцали далекие галактики, похожие на маленькие серебряные караваи, проносились хвостатые кометы. И в этой дивной вселенной сейчас, как всегда, вдруг раздались первые волшебные такты адажио «Лунной сонаты».

И всякий раз, когда матовый шар на какое-то время замирал в ветвях черешни, из пластмассовой коробки магнитофона, проскользнув между роликами, вылетало серебряное видение, похожее на Айседору Дункан, и, словно сияние, устремлялось в глубины вселенной, туда, где сверкали рои миров.

Аввакум нажал на кнопку, и ролики магнитофона замерли. Айседора исчезла. Только матовый шар по-прежнему светился в ветвях черешни.

Аввакум встал, размял плечи и вышел на веранду. Он глядел на улицу, на сосны с серебристыми макушками, стоящие точно свечи сразу за плитами противоположного тротуара — оттуда начинался парк, — и прикидывал в уме, сколько еще пройдет минут, пока луна оставит в покое черешню, веранду, комнату и его самого. Стоит ей только повиснуть на ветвях черешни, как его комната становится непомерно большой, словно вокзальный зал ожидания, а все предметы в ней похожи на пассажиров, дремлющих в ожидании поезда, который никак не приходит. Чаще всего так бывает в полнолуние. Вот и сейчас луна была полной, огромной, и комната его представала во всей своей уединенности и пустоте — холостяцкая квартира, где вещи все время кого-то ждут.

В эту минуту раздался телефонный звонок. Серебряную тишину разрушила лавина звуков. И хоть это был всего лишь обычный телефонный звонок, но почему-то он отдался в его сознании, как сигнал внезапной тревоги. Внимание! Случалось ведь не раз, что в ночную пору, когда над миром опускается серебряная тишина и старые холостяки, вроде него, пытаются обмануть скуку фантастическими Айседорами, простой телефонный звонок звучал как набат, как призыв о помощи.

В трубке послышался мягкий баритон инженера Атанасова. Потревоженный пушистый ангорский кот выгибал дугой спину.

— Я звоню с виллы профессора Станилова… Приезжайте, дружище, как можно скорей, обстановка тут… ужасная!

— Неужели?

Аввакум недоверчиво усмехнулся: когда создается ужасная обстановка, то зовущий на помощь не станет говорить «дружище», ему и в голову не придет это ласковое слово, да и голос его не будет бархатным.