Виза на Кубу - Вилье Жерар де

— Ты не тот, за кого себя выдаешь! — резко бросил он.

Одной рукой он достал из-под гуаяберы большой автоматический пистолет черного цвета. Его большой палец отодвинул собачку назад, и он наставил оружие на Малко. Вытянув руку, Баямо сказал глухим голосом:

— Если ты мне не скажешь, кто ты на самом деле, я тебя разнесу, сукин сын!

Удобно опершись о стену и держа оружие в вытянутой руке, он целился в живот Малко. Его глаза смотрели в то место, куда он собирался выстрелить. Пот заливал ему лоб. Он нисколько не блефовал.

На улице урчал мотор «ниссана». Его план был ясен. Он убивает Малко и скрывается на его машине.

Темный застывший взгляд, полный ненависти и паники. Урезонить обезумевшего человека трудно. А это был как раз тот самый случай.

Малко чувствовал себя абсолютно беспомощным. Если он попытается бежать, то получит три пули в спину... Как можно более спокойным голосом он сказал:

— Луис Мигель, вы ошибаетесь! Я агент ЦРУ, приехавший на Кубу, чтобы помочь вам выехать.

Баямо пожал массивными плечами и вздохнул:

— Я знаю чудовище, потому что живу внутри него. Ты — компаньеро из Праги. Мне даже кажется, что я тебя узнаю. Я встречал тебя в коридорах. Эти дураки думают, что у меня совсем нет памяти... Ты смелый, что приехал сюда. Но они меня не проведут.

Его взгляд опустился. Он готов был выстрелить. Сердце Малко бешено забилось. Было очень глупо умирать в этой крысиной норе, в глубине Карибских островов.

— Это чудовищная ошибка! — живо возразил Малко, которому удалось сохранить видимость спокойствия. — Я не агент с Востока. И если вы убьете меня, вы никогда не сможете выехать с Кубы. Тем самым вы покончите с собой.

На несколько секунд время, казалось, остановилось. Баямо все еще держал оружие нацеленным на Малко, смотря на него с почти болезненным напряжением. Желтоватая лампа освещала искаженные черты его лица. Малко посмотрел на большой указательный палец, напряженно сжимающий спусковой крючок пистолета. Кубинец тяжело дышал; от испарины рубашка прилипла к спине Малко. Глухо урча, по Малекону проехал грузовик. Удручающе медленно ствол пистолета слегка отвернулся.

— Дай мне доказательство! — попросил кубинец менее агрессивным тоном.

— У меня его нет, — сказал Малко. — Я приехал вчера вечером. Прямо из Вены, из Австрии, и еще не видел никого из центра. Я в курсе вашего дела и знаю свое задание. Вот и все.

Ярость Луиса Мигеля, казалось, прошла так же быстро, как и началась. Он вытер пот, заливавший ему лоб.

— Как ты свяжешься с Джеральдом? — спросил он.

— Через тайник.

— Каким образом ты попал на Кубу?

— По поддельному удостоверению туриста. Судя по всему, кубинцам потребуется две недели для проверки въехавших. Центр в Вене мне это подтвердил.

Баямо кивнул в знак согласия.

— Это точно. Если они тебя сразу не засекли, ты в безопасности. Но они повсюду...

Он расслабился, и его правая рука, все еще державшая пистолет, опустилась вдоль тела. Малко тепло улыбнулся ему.

— Вы успокоились?

— Я вынужден, — сказал Баямо. — Но я тебе клянусь, если ты меня обманул, то получишь пулю в голову.

Малко даже не отреагировал на это. Его беспокоила другая проблема.

— Меня видели с Херминией, — заметил он. — За ней не следят?

— Я не думаю, — не сразу сказал Баямо. — Она хорошо сыграла. Они ее принимают за пустоголовую осведомительницу-проститутку. Но не надо этим злоупотреблять...

— Где она сейчас?

— В машине. Если она заметит что-либо подозрительное, то посигналит. Позади двора есть другой выход.

— Хорошо, — сказал Малко. — Ваши старые друзья знают о ваших связях с... нами?

— Нет. Они знают, что я убил сотрудника безопасности, но еще не знают, что я собираюсь перейти на другую сторону. Но каждую секунду они могут это обнаружить. И я подвергаю страшной опасности тех, кто меня прячет... Хотя выхожу только ночью и очень редко.

— А тот, кто предоставил вам номер в «Свободной Гаване»? Он был в курсе?

— Конечно нет! Это один чешский коллега. С тех пор я его не видел. Возможно, он арестован или под наблюдением.

— Ни на кого другого вы не можете рассчитывать?

Кубинец цинично улыбнулся.

— Ты прекрасно знаешь — когда переходят в другой лагерь, своих друзей теряют. Единственный, кто у меня остается, это вот он.

Он поднял пистолет Макарова к желтому свету.

— Будет очень трудно вызволить меня отсюда. Меня здесь очень хорошо знают.