Компания чужаков - Уилсон Роберт

Такова ее натура. Громов был в общем-то прав, когда рассуждал насчет родословной. Она — дочь своей матери. Яблочко от яблони. Ее мать отомстила за неправедный суд Лонгмартина двадцатью пятью годами шпионажа против своей страны. Интересно, а в этом Одри исповедалась отцу Харпуру?

Холод выгнал Андреа из парка. Громов велел ей встретиться с Льюисом Крейгом в отеле «Дюррант» на Джордж-стрит в Вест-Энде. Это же поблизости от Эджвер-роуд, сообразила вдруг Андреа. Покопавшись в сумочке, Андреа нащупала ключ от сейфа номер семьсот восемнадцать в банке «Араб». Автобус доставил ее до Клэпэм-Коммон, оттуда на метро Андреа поехала в Вест-Энд. Со станции «Марбл-Арч» вышла на Оксфорд-стрит и пешком добралась до Эджвер-роуд, гадая по пути, какое уж там чувство — шестое, седьмое — помешало ей раньше заглянуть в таинственный сейф.

Полчаса спустя она сидела в отдельной кабинке перед длинным ящичком из нержавеющей стали и пыталась успокоиться — хоть бы ладони прекратили потеть! Ящик был набит десятифунтовыми банкнотами. Пересчитывать их не требовалось, итог был подведен на отдельном листе бумаги знакомым почерком Одри: 30 500 фунтов.

Выйдя под пронзительный осенний ветер, Андреа сразу же махнула рукой, подзывая такси. Уткнувшись лицом в пассажирское окошко, заставила себя еще несколько мгновений помедлить, прежде чем принять окончательное решение. Попросила водителя подвезти ее к вокзалу Кингз-Кросс. Во второй половине дня поезд доставил ее в Кембридж, и до вечера Андреа успела запаковать свои вещи, после чего пошла в паб, выпила двойную порцию джина с тоником и позвонила Джиму Уоллису.

Глава 33

Снежный Барс стоял в двух шагах от окна гостиной и с высоты четвертого этажа обозревал слежавшийся снег и лед на площадке между пятью панельными блоками, не такими уж новыми новостройками на Карл-Маркс-аллее. Он курил «Мальборо», прикрывая огонек сложенной ладонью, смотрел в окно, ждал и думал, что жизнь превратилась в набор цифр: два шага от окна, четыре этажа, пять зданий, и все это посреди ничего, посреди белого, белого снега — огромного белого нуля. Ни машин, ни людей. Ни малейшего движения вокруг.

Два жилых здания напротив его окна были монолитно темны, нигде ни квадратика света, ни легкой тени, намекающей, что там, напротив, в сумрачной комнате тоже кто-то готовится к ночному бессмысленному бдению. Над головой глухо-серое небо. Какие-то звуки и ночью слышны, этот уровень шума горожане считают тишиной. Жена Снежного Барса тихонько посапывала в спальне, дверь оставалась открытой — он всегда оставлял дверь открытой. Одна из дочерей вскрикнула во сне — старшая или младшая, — и Барс наклонил голову, прислушиваясь, но тут же вновь обернулся к темному окну, и рука его возвратила губам резковатый вкус американской сигареты.

Докурив, он прошел в кухню, загасил окурок и выбросил его в помойное ведро. Надел тяжелое теплое пальто. На улице — минус двенадцать, днем посулили очередной снегопад, точно в России. Барс поднес руку к батарее — теплая, работает намного лучше, чем на десятом этаже, туда горячая вода практически не поступает, и легче найти в здешних местах говядину из Омахи, чем муниципального сантехника. Итак, в последний раз проверяем все детали. Тихо. Два часа ночи. Время охоты. И погода под стать. Он надвинул на лоб шляпу с широкими полями, прихватил завернутую в коричневую бумагу форму и, выйдя из квартиры, направился в подземный гараж.

Форма заняла свое место в багажнике черного «ситроена». Снежный Барс аккуратно проехал по обледенелым улицам до расчищенной Карл-Маркс-аллее, которая именовалась Аллеей Сталина, пока дядя Джо не подвергся хрущевизации, а затем брежневизации. Барс свернул налево, в сторону центра города, в сторону Стены. Машин не было, и все же он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли «хвоста». На Александерплац он свернул налево, на Грюнерштрассе, переехал на другой берег реки Шпрее и припарковался на Райнгольд-Хюнштрассе. Быстрым шагом прошел к зданию без вывески, взмахнул удостоверением перед двумя охранниками — те, не всматриваясь, кивнули, — спустился по лестнице на два этажа ниже уровня земли. Прошел по цепочке чисто выметенных и вычищенных туннелей и добрался до двери, которую открыл своим ключом. Запер за собой дверь и очутился в коротком коридорчике. Еще четыре шага, и он уже двигался в южном направлении по Фридрихштрассе в Западном Берлине, по ту сторону Стены.