Компания чужаков - Уилсон Роберт

Он поехал домой, поставил машину в подвальном гараже под домом. Вышел, запер машину, дошел до своего подъезда и замер, ослепленный светом направленных прямо в лицо фар. Двое мужчин выступили из темноты у него за спиной, угрожающе заскрипели их ботинки по гравию.

— Майор Курт Шнайдер?

— Да, — выдавил он, облизывая пересохшие губы.

— Было бы желательно, чтобы вы проехали с нами… для небольшого разговора.

Глава 34

Андреа сидела за тем самым рабочим столом, за которым ее мать просидела более двадцати лет, выполняя ту же самую работу, которая теперь была поручена дочери. Работа была нетрудная и давала Андреа возможность общаться с каждым агентом, причастным к оперативной работе; все болтали с ней, все старались ее задобрить, чтобы новый бухгалтер не придирался к расходам.

Сначала Андреа пришлось выдержать долгое собеседование с Дикки Роузом (так он теперь назывался) и с застенчивым человеком по имени Роджер Спек, который не задавал вопросов напрямую, только через Дикки. О своих собеседниках Андреа ничего не узнала: ни как называется их должность, ни какую работу они выполняют. Мередит Кардью тоже изъявил желание побеседовать с Андреа, но это было больше похоже на болтовню двух старых друзей о прежних временах, о Лиссабоне и сардинах на берегу. Еще он спрашивал, работает ли по-прежнему ресторан «Тавареш». Только перед уходом Андреа сумела вставить словечко: мол, не ожидала увидеть и его в Компании.

— Во время войны я вроде как втянулся, — пояснил Мередит. — В «Шелл» стало смертельно скучно, так что, когда у меня выдался отпуск, я приехал в Англию и сходил на собеседование. Глупость, конечно, с моей стороны. Нефть обеспечила бы мне и заработок повыше, и пенсию, но тут было еще одно соображение. Дороти досыта накушалась чужих стран, только и мечтала о возвращении в Англию.

— В Лондон?

— Ни боже мой! Мы купили домик в Глостершире. Там она чувствует себя в своей тарелке. Девочки разъехались, гнездо опустело. Все замуж повыходили. Теперь нянчит внуков и собак.

— А у вас есть Компания.

— Скоро уже в отставку. Лучшие денечки позади. Берлин пятидесятых, это было времечко. Выпьем как-нибудь вместе, Анна, тряхнем стариной… Загляни ко мне домой морозным вечерком, составишь старику компанию.

— Я теперь Андреа, Мередит.

— Ах да, конечно. Извини. Да. И — мои соболезнования. Джим сказал мне о Луише и Жулиану. Прискорбно, весьма прискорбно. Ужасное потрясение.

Его интонация и манера о самом страшном сказать напоследок, когда она уже была в дверях, перенесли Андреа на четверть века в прошлое, в тот дом в Каркавелуше. Тогда тоже было — «ужасное потрясение», как выражается Мередит. Что-то шевельнулось в ее груди, пленная птица забилась о стенки ребер, пытаясь освободиться.

К работе она приступила в начале декабря. Уоллис устроил ей предварительную экскурсию по всему зданию, заново представил всех тех, кого Андреа видела на похоронах матери. Пегги Уайт, помощница Одри в отделе финансов. Джон Трэвис из отдела документации. Моди Уэст, библиотекарь, и Деннис Бродбент, архивариус, единственный, у кого нашлась дополнительная информация для Андреа.

— Сейчас вы зарегистрированы как «сине-желтая», пятый разряд. Пятый разряд — средний уровень секретности. Синий цвет означает финансы, а желтый — иностранные дела. Это означает, что вы вправе просматривать досье этих отделов с уровнем секретности от пяти и ниже. Мы все начинали с пятерки.

— А какой разряд наивысший?

— Разряд «десять красный». Он дает право просматривать любые папки, даже в «горячей комнате», но не так-то много у нас десятого разряда. Всего пять во всем заведении, включая «Си», то есть шефа.

— «Горячая комната» — это что?

Он указал на глухо закрытую дверь с прорезью для магнитных карт и кодовым замком:

— Совершенно секретные материалы и текущие операции.

— Какие еще есть цвета, которые я не имею права смотреть?

— Зеленый — внутренняя разведка, эм-пятнадцать, скукота, аж скулы сводит. Белый — личные дела, к ним вас допустят недели через три.

— Как насчет розового? Есть у нас розовый цвет?

— По правде говоря, есть.

— И что же обозначает розовый?

— Секс.

— Эти папки, наверное, тоже в «горячей комнате»?