Афера в Брунее - Вилье Жерар де

– Кто мог его обворовать?

Лим Сун вертел карандашом. Его черные глаза все время были в движении.

– По моему мнению, кто-то из дворца.

– Кто занимается дворцовыми делами?

– Аль Мутади Хадж Али.

– Он мог бы разоблачить вора?

– Это не обязательно. Он мог испугаться, что его выгонят. Это у него находится чемоданчик султана с чековыми книжками, наличными деньгами и драгоценностями, он же оплачивает все счета... А Хассанал Болкиях не очень ласков. Мы находимся в мусульманской стране, где не отрубают ворам руку, но делают вещи похуже.

Малко чувствовал, что китаец не договаривает до конца своей мысли... Он проявил настойчивость.

– А если это сделал Хадж Али?

– Рисковать всем за двадцать миллионов долларов – это глупо, – возразил китаец. – Оставаясь, он может взять в десять раз больше... Однако он очень молод.

Малко вдруг вспомнил о том, что ему сообщила Джоанна Сэнборн.

– Кажется, новая жена султана хочет от него избавиться.

Черные глаза Лим Суна повеселели.

– Вы хорошо информированы для человека, который находится в Брунее лишь несколько дней. Об этом говорят, но только во дворце...

– Если это правда, – настаивал Малко, – то это может служить объяснением...

– Конечно, – должен был признать китаец. – Но кто будет расследовать дело Аль Мутади Хаджа Али?

– Я, – ответил Малко.

Лим Сун рассмеялся.

– Вы даже не сможете проникнуть во дворец. Вы не осознаете могущество человека, который несколько раз в день видит султана...

– Если это Хадж Али, – сказал он, – то Джон Сэнборн был убит, как утверждает его жена, практически ни за что. Пропавший или мертвый, он представляет собой идеального преступника... Но если он был убит, то должны быть свидетели.

Лим Сун посмотрел на него с сочувствием.

– Мистер Линге, – мягко сказал он, – мы в Брунее. Здесь все и вся зависит от дворца. Если завтра Хадж Али решит, что я ему не нравлюсь, меня со всей семьей закинут в самолет на Сингапур. Нет законов, парламента, общественного мнения, есть только воля султана и его окружения. Я здесь живу уже двенадцать лет, а мне еще не дали постоянной визы. Потому что я – китаец.

Начальник полиции – двоюродный брат султана. По одному только слову Хаджа Али он вас вышлет. А еще имеются «мальчики» Гая Гамильтона. Вместе с гуркхами они обеспечивают личную безопасность султана и выполняют «особые» задания. Это – убийцы, и они находятся под защитой дворца. Будучи уверенными в своей безнаказанности, они могут вас прикончить в вестибюле «Шератона» в присутствии полусотни свидетелей...

– Однако надо каким-то образом навести справки о Хадже Али, – настаивал Малко.

Лим Сун еще раз рассмеялся от всего сердца.

– Абсолютно все проходит через него. Я вам говорю, что он не-при-кос-но-ве-нен.

В комнате настала тишина, нарушаемая лишь гудением кондиционера. Малко почти не продвинулся вперед. У него были соображения насчет возможного преступника, но тот был в такой же степени недоступен, как если бы находился на луне... Лим Сун посмотрел на часы и встал.

– У меня заседание правления. Я должен вас покинуть.

Он проводил Малко до лифта, где они обменялись долгим рукопожатием. Когда Малко заходил в кабину, он многозначительно сказал:

– Мистер Линге, Уолтер Бенсон говорил мне о вас и о ваших достоинствах. Вы мне глубоко симпатичны. Я вам скажу, что думаю в глубине души. Джона Сэнборна убили. Его тело никогда не найдут. Если вы приблизитесь к окружению султана, то сразу столкнетесь с неписаными законами этой страны и с убийцами Гамильтона. Никто вам не поможет. Уезжайте. Было бы глупо закончить в Брунее такую блестящую карьеру.

Глава V

Малко вдруг почувствовал, что его захватывает слепая ярость: эта важная персона на краю света и его уверенные в своей безнаказанности прислужники бросали вызов ЦРУ и самой могущественной державе мира. В этом было что-то нереальное... Задержав Лим Суна, он тихо сказал ему:

– Я остаюсь, мистер Сун, и буду очень, очень осторожен. Но мне хотелось бы иметь хоть какую-нибудь зацепку...

Китаец посмотрел на него долгим недоверчивым взглядом.

– Вы – упрямый человек, мистер Линге, – проговорил он своим мягким голосом. – И храбрый. Я постараюсь, чтобы вы встретились с одной из моих соотечественниц, которая подружилась с Пэгги Мей-Линг, но это вам мало что даст...

– Это лучше, чем ничего. Когда и каким образом?