Брюссельские убийцы - Вилье Жерар де

Ответить Ги Шоке не успел. Сильным ударом ноги великан вышиб из-под него деревянный ящик. Коротко вскрикнув, Ги тяжело рухнул вниз; веревка натянулась, петля сдавила ему шею. Длина веревки была тщательно рассчитана: несчастный касался пола лишь кончиками пальцев. Пытаясь освободиться от скользящей петли, все туже затягивавшейся на шее, он неуклюже подпрыгивал, выкатив глаза и ловя ртом воздух.

Алиса Дворп попыталась встать. Лапища великана легла на ее затылок и прижала к полу, как рвущуюся с поводка собаку.

Двое его сообщников по-прежнему стояли, скрестив на груди руки и равнодушно наблюдая за мучениями Ги, судорожное подергивание которого становилось все слабее. В тишине слышалось только его свистящее дыхание, приглушенные рыдания молодой женщины да поскрипывание веревки. Секунды тянулись бесконечно долго.

— Кончай его, Филипп, — приказал великан. — Надоело.

Усатый схватил Ги Шоке за ноги и рванул вниз. Под его тяжестью веревка натянулась туже, из горла удавленника вырвался душераздирающий хрип. Тот, кого великан назвал Филиппом, присев на корточки, продолжал тянуть.

Внезапно тело Ги резко дернулось, ноги поднялись почти горизонтально. Он вздрогнул в последний раз и застыл. Алиса Дворп пронзительно закричала:

— Ги!

— Он свое получил, — спокойно сказал великан. — И не он последний. Мы будем трясти эту страну, пока она не проснется.

Усач Филипп хихикнул и отпустил ноги удавленника.

— Ух ты! Даже руки затекли.

Выпрямившись, он посмотрел на безжизненное тело, и ухмылка его стала еще шире.

— Гляди-ка, парню еще чего-то хочется!

— Сволочи, сволочи! — рыдала молодая женщина. — Убийцы! Ги! Ги!

Слезы текли по ее лицу, тело сотрясала крупная дрожь. Главарь грубо толкнул ее вперед и поднял голову. Взгляд его упал на трусы Ги Шоке. Его сообщник был прав: как у всех удавленников, у бедняги в момент смерти произошла эрекция.

Великан схватил молодую женщину за волосы и, заставив подняться, подтащил к повешенному. Левой рукой он сорвал с него трусы, обнажив восставшую плоть. Прозрачные глаза снова остановились на Алисе Дворп.

— Ну-ка, доставь ему напоследок маленькую радость, — сказал он, подталкивая голову молодой женщины к животу ее любовника.

Та в ужасе отпрянула.

— Нет! Скотина! Псих!

Он склонился к ее уху и прошептал угрожающе:

— Делай, что я сказал, а не то...

Левой рукой он подобрал валявшийся на полу длинный нож и ткнул ей острием под ребро.

Алисе Дворп ничего не оставалось, как повиноваться. Наклонившись, она дрожащими губами попыталась взять еще теплую плоть, но это оказалось выше ее сил... Содрогнувшись в приступе рвоты, она снова отпрянула.

Острие ножа тут же вонзилось ей в бок.

— Живо, не то убью, — прошипел великан. — Да руками, руками возьми!

Руки молодой женщины были связаны, но шевелить пальцами она могла. Всхлипнув, она обхватила обеими ладонями плоть умершего, и ей наконец удалось сделать то, чего от нее требовали.

Закрыв глаза, содрогаясь от рыданий, Алиса Дворп усердно заработала губами и языком. Великан наблюдал за ней со злобно-насмешливой улыбкой. Отступив на шаг, он воззрился на пышные округлости, которые неудобная поза женщины сделала еще соблазнительнее. В голубых глазах появился алчный блеск; великан подошел к Алисе сзади и потянул книзу молнию своего комбинезона. Трусов под ним не оказалось; открывшееся взорам мужское достояние соответствовало росту его обладателя. Худой отвернулся: такая женщина, как Алиса Дворп, его ничуть не волновала. Слишком много мяса. Усач же, наоборот, вытаращил глаза, пыхтя от возбуждения. Не подозревая о том, что происходит за ее спиной, Алиса Дворп продолжала ублажать мертвеца, чувствуя, как его плоть становится все мягче. Несчастная, обезумевшая от ужаса женщина думала лишь об одном: спасти свою жизнь любой ценой.

Когда великан потерся об ее ягодицы, она вздрогнула, но сопротивляться была уже не в силах.

Обхватив ее одной рукой за талию, он другой раздвинул округлости и прошептал ей на ухо:

— Не бойся, твой дружок не будет ревновать...

Насильник нетерпеливо торил себе дорогу. Найдя вожделенную цель, он мощным толчком погрузился в нее сразу до половины. Алиса Дворп взвыла от боли, выпустив то, что держала во рту. Ее мучитель недовольно нахмурился:

— Нет уж, продолжай, а то неинтересно.

В его голосе прозвучала такая угроза, что несчастная немедленно повиновалась. Он между тем вошел в нее до конца и, обхватив ее двумя руками, быстро задвигал бедрами.