Операция «Апокалипсис» - Вилье Жерар де

Полицейский непонимающе уставился на него.

— Скотина он, — последовал ответ. — Скотина.

Малко встревожился:

— Что он вам сделал?

Фелипе стукнул кулаком по столу.

— Моя жена, ему нужна моя жена! Но я убью его, если увижу, что он вертится вокруг нее!

— Погодите, кому это нужна ваша жена? — не отставал Малко.

Полицейский вдруг странно оживился и снова хлопнул по крышке стола, глядя на Малко большими немигающими глазами. Затем погрозил ему пальцем:

— Я молчу, хомбре, но я все замечаю! За последние полгода я трижды ездил в Тампико, хотя мне было там совершенно нечего делать. Я знаю — он хочет меня отослать, чтобы я не мешал ему встречаться с ней. У него много денег, красивая машина. Он считает, что может запросто окрутить любую женщину... Но моя жена не такая, сеньор! Нет, только не она!

Он немного помолчал.

— Знаете, что я сделал в последний раз, прежде чем уехать в командировку? Если бы он дознался об этом, то сразу бы меня уволил! — Он доверительно наклонился к Малко: — Я набросал сахара в его бензобак. Говорят, он психовал целый час... Еще бы: всемогущий капитан Эрреро из «полиция эспециале» — и стал жертвой хулиганов... Я ехал и смеялся. Механик два дня прочищал бензопровод...

Фелипе умолк, предаваясь этим приятным воспоминаниям. Глаза его смотрели все так же странно. Полицейского накачали наркотиками! Но кто и когда?! Предполагаемые сообщники Боланоса, должно быть, имели в управлении своих разведчиков, если ухитрились нейтрализовать полицейского в его же кабинете и беспрепятственно забрать арестованного.

Фелипе продолжал говорить сам с собой. Он подозвал Малко и указал ему куда-то в угол комнаты:

— Посмотрите, сеньор, какая она красивая!

В указанном направлении не было ничего, кроме грязной стены с висящим на ней прошлогодним календарем. Фелипе восхищенно забормотал:

— Лик святой девы, а тело, сеньор, какое тело! Господь не пожалел на него своих стараний. Посмотрите, какая осанка, какая походка... Это богиня, а не женщина! А волосы...

Малко не на шутку забеспокоился. Боланос исчез, а Фелипе был не в своем уме. Ну и денек... Малко решил проделать эксперимент. В свое время он читал о латиноамериканских наркотиках.

— Идемте, — властно сказал он Фелипе.

Мексиканец послушно встал и пошел за ним. В послеобеденное время коридоры «Секуритад» были пусты, и до самого выхода они не встретили ни души.

Напротив управления располагалось кафе.

— Переходим улицу, — сказал Малко.

— Си, сеньор, — покорно отозвался Фелипе. Если бы Малко его не поддерживал, он неминуемо попал бы под машину. Фелипе двигался как безвольный автомат.

В кафе Малко ожидал приятный сюрприз: там сидели оба «пистолерос», уплетавшие лепешки с зеленым соусом. Увидев Малко и Фелипе, они вскочили и сняли шляпы. Фелипе посмотрел на них, не узнавая.

— Наркотики, — пояснил Малко. — Помогите мне привести его в чувство.

Полицейские переглянулись. Первый изрыгнул поток мексиканских ругательств, от которых могла бы рухнуть церковь. Второй мгновенно выскочил на улицу в надежде перехватить Боланоса, но быстро понял, что опоздал.

Первый достал из кармана пузырек с белым порошком, растворил щепотку в стакане воды и заставил Фелипе выпить.

Результат не замедлил сказаться: Фелипе сделался белым, как покойник, затем позеленел, покраснел и ухватился за стойку бара. Его сильно вырвало желчью, он снова позеленел, прохрипел что-то невразумительное и, содрогаясь, повалился на пол.

Один из полицейских сочувственно кивнул головой и сказал Малко:

— Это очень сильное лекарство от многих болезней. Когда выпьешь лишнего, тоже помогает. Хотите попробовать? — и он протянул пузырек Малко.

— Нет уж, спасибо, — ответил тот.

Действительно, вид Фелипе отбивал всякую охоту лечиться. Полицейский напоминал эпилептика в самый разгар припадка. Испуганный хозяин кафе наблюдал за этой сценой, не решаясь вмешиваться: «пистолерос» пользовались здесь заслуженным уважением.

Наконец Фелипе начал оживать. Полицейские помогли ему подняться на ноги, усадили за стойку, отогнав двух-трех посетителей, с материнской заботливостью вытерли пену с губ и поставили перед ним чашку горячего черного кофе.

Он икнул и произнес:

— Где этот сукин сын? Я его убью...

«Ну вот, опять началось...» — подумал Малко. Однако теперь полицейский был уже в порядке. Ухватив первого помощника, за галстук, он разразился индейскими проклятиями. Тот молчал, лишь усы его слегка вздрагивали от стыда.