Брюссельские убийцы - Вилье Жерар де

— Какая гадость! — прошептала Кристель срывающимся голосом. — Давай уйдем!

Однако она не двинулась с места. На экране здоровенный индиец или пакистанец лежал на циновке, медленно массируя свою плоть длиной не меньше тридцати сантиметров и толщиной в руку. В кадре появилась совсем молоденькая девушка, почти ребенок, прикрытая только длинными волосами. Она с серьезным видом опустилась на колени, и ее крошечный ротик сомкнулся вокруг огромной головки. Это зрелище, казалось, удесятерило пыл зрителей. Рыжеволосая женщина больше не кричала от боли, а вдруг прорезавшимся голосом умоляла своего партнера проникнуть глубже. Блондинка в сетчатых чулках, лежавшая на сиденье в первом ряду, громко взвизгнула, обхватив ногами поясницу мужчины, трудившегося над ней в поте лица.

Девочка на экране неторопливо оседлала индийца и с застывшей на губах улыбкой принялась медленно садиться на его огромный фаллос.

— Он же убьет ее! — воскликнула Кристель.

Однако этого не случилось. Медленно, сантиметр за сантиметром, напрягшаяся плоть погружалась в хрупкое тело девочки. Лицо мужчины оставалось совершенно бесстрастным. Шорохи в зале стихли; когда ягодицы девочки коснулись живота индийца, раздалось несколько восхищенных возгласов. Опершись на лодыжки своего партнера, она ритмично задвигалась вверх-вниз. Зрелище было захватывающее. Малко поймал взгляд Кристель.

— Отвратительно! — шепнула она.

Рука ее однако лихорадочно ощупывала брюки Малко. Чтобы остаться равнодушным, надо было быть из дерева... Он в свою очередь просунул руку под ее юбку, обнаружив настоящий потоп.

— Лгунья! — прошептал он.

Не отвечая, она соскользнула с сиденья и опустилась перед ним на колени. Малко почувствовал прикосновение ее горячего рта.

Оргия между тем возобновилась. Малко внимательно всматривался во всех участников. Где же таинственная Мандала?

В третьем ряду он заметил негритянку, но она сидела к нему спиной, обнимая склонившегося над ней мужчину.

Кристель, позабыв всякий стыд, старалась ртом довести Малко до пика наслаждения. Внезапно она переменила решение, поднялась с колен и, недолго думая, уселась на него в той же позе, что девочка из фильма. Глаза ее были прикованы к экрану.

Кто-то сел на соседний диванчик. Скосив глаза, Малко узнал аристократический профиль, узел волос и черное платье женщины из бара. Она тоже косилась на него краем глаза, затем завладела его рукой и властно потянула ее к пуговицам своего платья. Верхняя тут же отлетела под его пальцами, платье распахнулось, открыв полные и крепкие груди.

Кристель в экстазе застонала, встряхиваясь на нем, как мокрая собака. Заняться прекрасной незнакомкой Малко не успел: две тяжелые ладони легли на ее груди. Вновь прибывший — седеющий промышленник, на котором теперь была только рубашка без галстука, — принялся спокойно мять их, стискивая пальцами розовые соски.

Затем он обошел диван и уселся рядом с женщиной. Оставив в покое ее грудь, он положил руку на круглое колено и задрал юбку, обнажив сначала края серых чулок, затем черные резиновые подвязки, две полоски белой кожи и, наконец, темный треугольник. Наклонившись к уху соседки, он что-то прошептал и осторожно раздвинул обтянутые нейлоном колени. Кристель уже обмякла, как тряпочная кукла, и, привалившись к Малко, наблюдала за действиями мужчины.

— Ласкай ее тоже! — выдохнула она на ухо Малко. — Меня это возбуждает!

Рука Малко вновь легла на грудь соседки. Промышленник тем временем ощупывал черный треугольник между ее ног. Внезапно он рывком повернул ее набок. Малко услышал негромкий скрежет расстегиваемой молнии и по тому, как вздрогнула незнакомка, понял, что мужчина овладел ею. Он молча принялся за дело. Судорожно вздыхая, женщина все крепче стискивала руку Малко.

Внезапно наступила тишина и полная темнота: фильм прервался. Малко отчетливо услышал прерывистое дыхание своей соседки, затем хриплый молящий голос:

— Еще! Еще!

Впрочем, ее партнера не нужно было упрашивать — он и без того совсем разошелся. Малко почувствовал, что с него довольно. Вспыхнул свет. Он вдруг увидел совсем рядом восхитительно сложенную негритянку: она лежала в проходе, опираясь на локти, а над ней трудился какой-то коренастый толстяк. Тонкие черты были искажены в гримасе наслаждения. Малко бросилось в глаза ее сиреневое платье.

Кристель тем временем вяло отбивалась от брюнета в кожаной куртке, который, держа двумя руками свое мужское достояние, терся об ее груди.