Шпион особого назначения - Троицкий Андрей

Колчин с точностью до шага определил то место, где стоит Бареш. Пора – решил Колчин. Он выставил из-за колонны стреляющую ручку, спустил пружину. Сухо щелкнул выстрел.

Пуля просвистела у самого уха Бареша. Он отскочил в сторону, пригнулся. Сейчас Бареш всерьез испугался: только что его чуть не подстрелили, пуля пролетела в нескольких сантиметрах от виска. Но откуда у его противников оружие? Ведь он обыскивал гостей перед тем, как спуститься в подземелье. Бареш чувствовал себя обманутым и преданным. Колчин отвинтил колпачок ручки, вытащил зажатый губами патрон, вставил его в патронник, взвел пружину. Ручка готова к стрельбе.

Петер не собирался уходить, не собрав все деньги до последней пачки. Ползая на четвереньках, методично обшаривал ладонями пространство вокруг себя. К счастью, когда опрокинулся стол, пачки стодолларовых банкнот частью остались в чемодане, частью упали кучей, собрать их, даже впотьмах, особого труда не составило.

Бареш поднялся, прижавшись плечом к колонне, выставил вперед ухо. Уловив какой-то неясный звук, несколько раз пальнул в темноту, в то место, откуда раздался единственный ответный выстрел. Расстреляв вторую обойму, перезарядил пистолет. И снова тишина. Ни шороха, ни единого движения. Только Петер пыхтит где-то под столом.

Теперь, когда в запасе единственная обойма, нужно экономить каждый из этих несчастных девяти патронов. Бареш был готов поставить одну крону против десяти долларов, что подстрелил гостей. Но полной, окончательной уверенности в собственной победе еще не было.

– Эй вы, ублюдки, – крикнул Бареш и прижался к колоне. – Я здесь.

Он ждал стона, просьбы о помощи или выстрела, но никто не ответил на его крик. Бареш сделал осторожный шаг из-за колонны и тут с другой стороны прозвучал еще один выстрел. Пуля просвистела где-то рядом, над головой. Бареш отступил на прежнюю позицию, плюнул от злости себе под ноги. Кто-то из этих тварей жив. Кто-то один… И у него пушка. Донцов, передвигаясь то ползком, то на карачках, сумел добраться до подземной галереи, уходившей из зала куда-то в неизвестность, в пустоту. Здесь он попытался встать на ноги, но свод галереи оказался слишком низким. Тогда Донцов сел на рыхлую сырую землю и вытянул ноги. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, стянул с себя шерстяную куртку на подкладке. Правый рукав сделался тяжелым и горячим, быстро пропитался кровью. Донцов бросил куртку в темноту, левой рукой освободился от пиджака, закатал рукав рубашки, ощупал неровные края раны.

Это не смертельно, но кровь хлещет, как из худой пожарной кишки. Пуля застряла между костей правого предплечья, чуть ниже локтя. Если ее не вытащить или, на худой конец, сейчас же не перевязать руку, кровотечение долго не остановится.

Колчин уже испытывал первую предательскую слабость от обильной кровопотери, перед глазами вертелся хоровод из цветных клякс. Раненая рука начала неметь, а здоровая левая рука плохо слушалась. Он расстегнул пуговицы рубашки, сбросил ее с себя, выдрал рукав. Действуя зубами, наложил оторванный рукав рубашки выше локтя, что есть силы, затянул узел.

Петер, убедившись, что собрал все деньги, щелкнул замками чемодана, вскочил, подхватил портфель и чемодан.

– Уходим, – крикнул он.

Пригнувшись, чтобы не угодить под пулю, заспешил к тому месту, где по его расчетам, должна начинаться лестница. Бареш стал отступать спиной к лестнице, на ходу он трижды выстрелил. Колчин вытолкнул языком изо рта последний патрон, вставил его в ручку, завинтил колпачок, взвел пружину. Он высунул голову из-за колонны, по всполохам одиночных выстрелов определил то место, где находится Бареш. Теперь остается только попасть в цель.

Колчин опустил локоть на землю, налег на него корпусом, чтобы ручка не гуляла из стороны в сторону. Он отпустил большой палец, которым придерживал пружину. Выстрел. Ни крика, ни стола. Только громкие шаги поднимающихся по лестнице людей. Кажется, он промазал. Точно, промазал. Теперь, если Бареш вдруг вернется сюда с фонариком, он спокойно пристрелит и Колчина и раненого Донцова.

Грянули два ответных выстрела. Колчин снова спрятался за колонну. Шаги поднимались вверх, становились все тише. Откуда-то сверху в подземелье проник едва различимый серый свет. Отступая, Бареш несколько раз сверху пальнул в темноту, расстреляв всю обойму.

Хлопнула дверь, и снова вокруг непроглядный густой мрак.

– Ты как? – крикнул Колчин.