Фурия из Белфаста - Вилье Жерар де

Четырехпалый повернулся к Сину:

– Иди погляди, нет ли с ним кого-нибудь еще. Быстро! Обшарь все кругом!

Син выбежал из комнаты. Билл почувствовал, что весь взмок от пота. Четверо молча стояли, не сводя с него глаз.

– Как ты сюда попал?

Билл Линч не мог выговорить ни слова, мозг его оцепенел от страха. Он бросил взгляд на телефонный аппарат, стоявший на столе, в безрассудной надежде на помощь.

– Я на вашей стороне, – удалось ему наконец выдавить из себя. – Вы видели мои документы. В Белфасте...

– Твои документы мы видели, – резко перебил его другой мужчина. – Ну, и что из того? Мы хотим знать, какого черта ты здесь шпионишь за нами!

– На кого ты работаешь? – спросил первый.

Вопросы сыпались один за другим, Линч даже забыл о боли в разбитом колене. Все в нем сжималось от страха, намокшая от холодного пота рубашка липла к телу.

Он понимал теперь, какую совершил глупость, пустившись в это безрассудное предприятие и даже словом не обмолвившись о нем своему непосредственному начальству в Белфасте. Билл Линч не принадлежал к породе людей, способных на крутые действия. От страха он перестал соображать. Он сделал, тем не менее, попытку вывернуться и жалобно пролепетал:

– Я просто полюбопытствовал, вот и все. Все знают, что я помогаю вам в Белфасте.

Четырехпалый повел головой и высокопарно изрек:

– Предатель только тогда предатель, когда он изобличен!

Другой что-то с ненавистью сказал по-ирландски.

– Мой друг думает, что ты работаешь на англичан, – сообщил Биллу беспалый.

Наступило гнетущее молчание. В необъятном хранилище стояла гробовая тишина. Как ни странно, Билл Линч несколько ожил. На его противников произвела, видимо, впечатление его причастность к деятельности Объединенного фонда помощи Северной Ирландии.

– Я не работаю на англичан, – заявил Билл Линч. – Клянусь вам!

Допрашивающий ничего не сказал на это. Он произнес несколько слов по-кельтски. Оба других подошли к Биллу и рывком поставили его на ноги, подхватив под мышки. Четырехпалый тоже подошел, нагнулся и приставил дуло пистолета позади левого колена Линча. Билл рванулся, вскрикнув:

– Нет! Прошу вас!

– Nut him!^[2] – крикнул переполненный ненавистью голос.

– Кто послал тебя сюда этой ночью? – продолжал допрашивать беспалый.

– Никто! – воскликнул Билл Линч. – Клянусь Девой Марией!

Он ошеломленно мигал, как всполошенная сова.

От звука выстрела дрогнули стены тесной каморки. Сначала Биллу Линчу показалось, что его сильно ударили кулаком под колено, а потом возникло ощущение полного онемения ноги. Опустив глаза, он увидел, что на штанине против колена расплывается большое кровавое пятно. Державшие его мужчины убрали вдруг руки. Он зашатался на здоровой ноге и тяжело повалился набок.

Естественным движением Билл хотел подобрать ногу под себя, но режущая боль обожгла колено.

Тут он ощутил, как по ноге из перебитой берцовой артерии бежит теплая кровь.

Билл Линч почувствовал, что ему делается дурно.

Один из мужчин опустился подле него на колени и одним движением кинжала распорол намокшую от крови штанину. Левое колено превратилось в кровавое месиво. Из разодранной кожи торчали жемчужно-белые осколки раздробленной коленной чашечки. Выходное отверстие было размером с долларовую монету... Билла Линча сделали пожизненным калекой. В полуобморочном состоянии он тупо мотал головой. Под его левой ногой натекало все больше крови.

Одобрительно кивнув, обладатель кинжала проговорил с ледяной иронией:

– Славно починили колено!

– Перетяните ему ногу! – распорядился четырехпалый.

«Починка колена» служила наиболее распространенным наказанием «длинным языкам» как в ИРА, так и среди протестантских активистов. В Белфасте на каждом шагу попадались хромые, поплатившиеся ногой за неосмотрительность в речах. Билл Линч стонал, лицо его было мокро от слез. Волны боли подступали к самому горлу, вызывая тошноту. Он попытался поднять голову. Пятеро мужчин наблюдали за ним с безразличием энтомологов, изучающих какую-нибудь козявку.

– Мне больно! – умирающим голосом пролепетал он. – Сделайте что-нибудь!..

Человек с кинжалом достал из кармана внушительных размеров носовой платок, туго перетянул им левое бедро Линча и спросил:

– Кто тебя послал? «Проды» или англичане?

– Никто! – простонал Билл Линч. – Клянусь вам!