Обратный отсчет в Родезии - Вилье Жерар де

Взбешенный фермер выпрямился, подошел с хамелеоном к бару, отхлебнул виски и вернулся к своей жертве, злобно глядя на нее. Баргер совершенно не выносил, когда к нему относились неуважительно. Он уселся верхом на Лизбет, упавшую на ступени, дожидаясь, когда она очнется, и начал ласково поглаживать хамелеона. Ящерица высунула и тут же спрятала раздвоенный язык. Эти маленькие твари внушали туземцам непреодолимый страх, ибо, по их поверьям, в них вселяется злой дух. Вот почему Джон Баргер всегда держал хамелеона рядом с деньгами. Самый закоренелый вор из местных не отважился бы коснуться их.

— Сейчас повеселимся! — сообщил он хамелеону.

Чтобы Лизбет поскорее пришла в чувство, он сунул два пальца в вырез платья и ущипнул ее за сосок.

Закатив глаза и дрожа всем телом, Лизбет стучала зубами. Ситцевое платье пропиталось едким потом. Она уже не умоляла, не кричала, а только глядела неотрывно на хамелеона, которым Баргер с садистским удовольствием водил ей по ногам. Раздосадованный тем, что это уже не вызвало в ней того жуткого страха, какой она испытывала вначале, он сунул голову ящерицы под задравшийся подол. Лизбет рванулась с такой силой, что Баргер едва не упал. Ее губы шевельнулись, беззвучно умоляя.

Скованная непреодолимым ужасом, она застыла в неподвижности. Джону Баргеру надоело держать хамелеона. Он отвел руку, перегнулся на бок и бросил ящерицу в сигарный ящик. Горничная судорожно разрыдалась, перевернувшись на живот. Баргер молча пихнул ее вперед, надавливая ей на затылок левой рукой. Она слабо пролепетала «мистер!», но уже не противилась. Все что угодно, только не хамелеон! Уткнувшись лбом, она стала коленями на нижнюю ступеньку, а ладонями уперлась в верхнюю.

Джон Баргер не стал терять время. Одной рукой расстегивая шорты, другой он задрал на ней платье до пояса. Чернокожие женщины всегда надевали платье прямо на голое тело. Лизбет хотела оглянуться, но Баргер проворчал:

— Не дергайся, не то еще что-нибудь тебе устрою!..

Горничную била дрожь. Фермер тоже стал на колени, одной ногой уперся в ножку пианино, пошарил, нащупывая нужное место, и вонзился одним толчком.

Ковровый ворс набился Лизбет в раскрытый рот. Ей показалось, что в нее воткнули раскаленный кол. С тех пор, как се наняли на ферму, это случалось раз в неделю.

Поскольку она не сопротивлялась больше, Баргер выпустил ее затылок и обеими руками взялся за бедра. Он мог бы продолжать так целыми часами, но ему было не по себе от ее запаха. И еще он стыдился своих низменных побуждений. Несколькими быстрыми толчками он достиг предела и блаженно приник к поднятому заду Лизбет.

Он сдавленно замычал и пустил немного слюны на спину девушки.

Как только кончились судороги наслаждения, он выпрямился и шлепнул ее но ягодицам:

— А теперь ступай готовить чай!

Но Лизбет даже не пошевелилась, обеспамятев от страха и боли. Успокоенный Баргер подумал, что иногда она могла бы спать и не в компаунде. Не в его постели, разумеется — он-то знал, что такое приличия, — а, скажем, на ковре в гостиной или под навесом в саду, где ночевала челядь... Он как бы чувствовал еще твердость зада, в который только что вонзался, когда услышал гудок автомобиля.

Он подскочил к Лизбет:

— Живо убирайся на кухню!

Негритянка с трудом приподнялась. Взбешенный Баргер распахнул дверь и поспешил по коридору. За «мерседесом» стоял «лендровер», откуда вылезли Тед Коллинз и блондин в штатском с каким-то предметом в чехле, по всей видимости, винтовкой. Гости подошли к хозяину, Тед Коллинз стиснул ему руку.

— Джон, вот Боб, о котором я вам говорил.

Фермер пожал протянутую руку и повел вновь прибывших в гостиную. Заплаканная Лизбет едва держалась на ногах.

— Что случилось? — насторожился Тед Коллинз.

Джон Баргер невинно улыбнулся:

— Ничего страшного! Лизбет наделала глупостей, так что мне пришлось пощекотать ее хамелеоном.

Тед Коллинз покровительственно улыбнулся и пояснил Бобу:

— Чернокожие верят, что в хамелеоне обитает черт и что он отнимает душу... Нам понадобилось бы полчище хамелеонов на берегах Замбези!

Глядя вслед уходящей Лизбет, Боб Ленар думал о том, что с такой девкой можно было бы придумать что-нибудь повеселее, чем забавы с хамелеоном. Странные все-таки люди эти англосаксы!

Рослый негр в полотняном картузике и голубоватой куртке, уставной форме мозамбикских военнослужащих, ошеломленно созерцал деревянную обшивку гостиной. Джон Баргер прилагал нечеловеческие усилия, чтобы предстать любезным хозяином, но от одного вида черномазого, развалившегося в его кресле, его начинало мутить. К несчастью, пошел дождь, лишив его возможности принять гостей во дворе.