Досье Кеннеди - Вилье Жерар де

Кризантем мгновенно сбросил с себя черный балдахон и надел плетеные сандалии. Малко пробежал по коридору и выскочил на место побоища. Кризантем мрачно заталкивал в парабеллум новую обойму.

— Они убили троих братьев, — лихорадочно произнес он.

— Убийцы на этом не остановятся, — сказал Малко.

Турок согласно кивнул. По узкому коридору они молча вышли из храма. Входная дверь оказалась открытой.

Оба заморгали глазами от нестерпимо белого снега, отражавшего солнечные лучи. Однако они все же заметили стоявшего на углу улицы типа в наглухо застегнутом пальто.

Малко и Кризантем лишь на секунду замешкались, и мужчина, воспользовавшись моментом, бросился бежать. Ноги его разъезжались на льду. Кризантем, похоже, не случайно надел кожаные сандалии: оказалось, что в них он передвигается по скользкому тротуару гораздо быстрее, чем Малко. Турок догнал человека в пальто на ступенях лестницы, ведущей к реке.

Издали Малко показалось, что они обнялись, как старые друзья после долгой разлуки. Но когда он подбежал ближе, человек уже агонизировал, царапая ногтями шею, чтобы ослабить глубоко врезавшийся в нее нейлоновый шнур.

Турок с невозмутимым лицом, заботливо уложил труп на снег.

— Пошли, — сказал Малко. — Я хочу посмотреть, куда он бежал.

Чуть поодаль, на набережной, у основания лестницы стоял черный «остин» с телефонной антенной. Прежде чем машина рванулась с места, Малко успел увидеть за стеклом аристократический профиль Курта фон Хазеля. За «остином» стоял другой автомобиль — «бьюик» с запотевшими стеклами; из выхлопной трубы поднимался дымок. Кризантем, пригибаясь, подбежал к «бьюику» и дернул на себя заднюю дверь. Рядом с водителем сидел коротышка с «заячьей губой». Он успел только схватить лежавший у него на коленях револьвер, но развернуться не успел: пуля Кризантема попала ему в шею — чуть повыше воротника белой рубашки. Водитель мигом открыл свою дверь и бросился бежать. Малко выстрелил с бедра, и водитель кубарем покатился на проезжую часть.

Водитель трамвая номер 26, едущего со стороны Фриденброка, не успел затормозить, и голова раненого треснула, как орех, попав под стальное колесо. Вагоновожатый в ужасе закрыл лицо руками.

Малко и Кризантем быстро зашагали прочь, дрожа от холода. Особенно несладко приходилось турку — он шел без пальто и в сандалиях на босу ногу. К дервишам лучше было не возвращаться: туда с минуты на минуту нагрянет полиция.

Малко остановил такси и назвал адрес:

— Шварценбергплац. И побыстрей, пожалуйста.

Кризантем удивленно посмотрел на него:

— В советское посольство?

— Дорогой мой Элько, — ответил Малко. — Думаю, мои странствия окончены. Я не питаю иллюзий: русские наверняка ликвидируют меня после того, как вытянут всю информацию. Да я и сам не смог бы жить в социалистическом «раю»... Но по крайней мере я отомщу кому следует, прежде чем проститься с жизнью.

— Те, что приходили в храм, уже не станут вам докучать, — заметил турок.

— Да. Но будут другие. ЦРУ достанет меня из-под земли, куда бы я не скрылся. На это они уж денег не пожалеют.

— Но ведь вы работали на них столько лет! Неужели они могут обвинять вас в предательстве?

— Тут все гораздо сложнее. Это досье не должны были похитить, но все же похитили. Его тем более не должны были читать, но я его прочел! И стал неугодным человеком...

Впереди показался уходящий в небо шпиль собора Святого Петра: Шварценберг-плац. Посольство СССР, подобно всем остальным, размещалось в одном из старых венских дворцов с огромными решетчатыми окнами. В морозном воздухе неподвижно повис красный флаг.

Расплатившись, Малко и Кризантем вышли из такси. Малко направился к телефонной будке.

— Что вы собираетесь делать? — спросил турок, стуча зубами от холода.

— Объясню мистеру Дэвиду Уайзу, что он совершил роковую ошибку, и что последствия будут не менее роковыми.

— А как же я? — растерянно спросил турок.

— Тебе лучше на время исчезнуть. Возвращайся хотя бы в Турцию. Может быть, тебя станут искать... Но, думаю, не слишком настойчиво. Извини, что так вышло. Как мы познакомились — так и расстаемся...

— Я остаюсь, — мрачно сказал турок. — Нужно же кому-то присматривать за замком. До вашего возвращения...

— Возвращения, похоже, не будет.

— В Турцию я не поеду, — упрямо сказал Кризантем, глядя на свои посиневшие от холода ноги.

Малко пожал плечами и вошел в телефонную будку.