Обратный отсчет в Родезии - Вилье Жерар де

— Я помню это место, — вмешался Рэг Уэйли. — В километре от фермы есть сарай, где развешивают для просушки табачные листья. Когда стемнеет, переберемся туда, а пока отсидимся здесь.

— Неплохое предложение, — поддержал его Малко. — Там и назначим встречу Файет.

Рэг Уэйли тревожно озирался. Высоко в небе кружили грифы.

— Давайте отойдем подальше от дороги, — сказал он. — Как раз в это время появляются первые патрули. В кукурузе нас никто не увидит.

Болезненно поморщившись, Файет встала. Ее велико лепная грудь по-прежнему вызывающе натягивала грязное рваное платье. Они гуськом отошли дальше в буш. Малко, возглавлявший шествие, размышлял о том, как сделать, казалось, невозможное: в одиночку, противостоя всей армии и полиции Родезии, помешать Бобу Ленару убить Самору Машела.

Боб Ленар зажмурился от ослепительного блеска восходящего солнца и тихонько притворил за собой дверь пристройки. Довольный и веселый. Лизбет покорно исполняла все его желания. Он провел чудную ночь. Посвистывая. Ленар прошел через сад, обогнул розарий. За двойным рядом колючей проволоки под током тянулись, на сколько хватало глаз, кукурузные поля. У самого внутреннего дворика его окликнули настолько внезапно, что он вздрогнул.

Это был Тед Коллинз. Небритый, в тортах, обнаженный по пояс, полицейский стоял в дверях своей комнаты, устремив на Боба суровый взгляд. Ленар натужно улыбнулся:

— Привет. Уже встали?

— Откуда это вы?

Боб уже открыл рот, когда из-за его спины появилась Лизбет и боязливо прошмыгнула между мужчинами. Взгляд, брошенный ею украдкой на Боба, был чрезвычайно красноречив. Подождав, пока он скроется в кухне, Тед Коллинз презрительно бросил:

— Неужели вы не понимаете, какому подвергнетесь риску?

Боб Ленар раздраженно ощерился:

— До чего мне это надоело! Вы что, наняли меня священником? Я имею право перепихнуться? Спятить можно! Вы что же, предпочитаете, чтобы я жрал сивуху? Руки у меня, что ли, будут трястись, если я перепихнусь? Я и сегодня ее отдеру, — задок у нее видели?

Кипя от негодования, он последовал за Лизбет на кухню. Хороши эти родезийцы, нечего сказать! Тед Коллинз проводил его испепеляющим взглядом, стараясь сдерживаться. Наемник пока был нужен. Ну, а потом...

И в мыслях нельзя было допустить, что Ленар когда-нибудь проговорится о том, кто приказал ему убить Самору Машела. Через четверть часа начиналась последняя летучка. Тед Коллинз пошел к себе бриться. Когда он появился в гостиной. Джон Баргер как раз приколол к стене большую штабную карту. Боб Ленар сидел, надувшись, на полу рядом с мозамбикским лейтенантом. Подойдя к карте, Тед Коллинз показал на ней местоположение фермы.

— Выступаем завтра утром так, чтобы расположиться на берегу реки за час до открытия торжеств. Пойдем по новой дороге. Вот здесь для нас будет приготовлена надувная лодка. В нее сядут Боб и лейтенант. Мы будем ждать их в условленном месте. Берег покрыт густой растительностью, поэтому осложнений не предвидится. Лейтенанту известна тропа, которой можно попасть к Кабора Басса, сделав крюк в сторону от берега. Выполнив задание, они вернутся по другой тропе, идущей в том же направлении.

Давая свои пояснения. Коллинз подробно показывал на карте последовательность передвижений.

Джон Баргер весь обратился в слух, потягивая скотч из чайной чашки. Неожиданно он спросил:

— А вдруг сорвется?

Боб Ленар глумливо осклабился:

— У меня не сорвется. Мне деньги нужны.

После совершения убийства ему должны были уплатить ставшее предметом ожесточенного торга вознаграждение в размере 50000 американских долларов. Чтобы не разжигать страсти, Тед Коллинз почел за благо сделать вид, будто ничего не было сказано.

— Чтобы не привлекать внимание, воспользуемся машиной Джона. Ее тут все патрули знают.

Лейтенант Мабика слушал, нагнув голову и вертя в пуках свой полотняный картузик. На той стороне они окажутся вдвоем с Бобом Ленаром. Если их схватят, то сделают из них фарш. Ничего не поделаешь, в ремесле изменника были свои мелкие неудобства.

— Вопросы есть? — спросил Тед Коллинз.

Ответом ему было молчание. Боб пошел к себе, достал из чехла «аншюц» и с величайшим тщанием принялся чистить винтовку. Оружие особой точности требовало не меньше внимания, чем женщина. В его ремесле малейшее небрежение грозило провалом. В дверь поскреблись: Лизбет принесла чай. Боб провел ладонью ей по заду, сунул руку под ситцевое платье.