Кабул на военном положении - Вилье Жерар де

– Биби Гур ходжас?^[27]

Афганец словно не слышал, но Малко не отставал. Указывая на дверь дома, куда привела его в свое время моджахедка, он снова спросил:

– Биби инжа?^[28]

Ему почудилось, что портной едва заметно кивнул, прежде чем вновь склониться над машинкой. Малко сделал тридцать шагов и, чувствуя, что у него замирает сердце, постучал в синюю дверь. Если Биби нет здесь, он погиб. Одному ему долго не продержаться в Кабуле.

Дверная створка едва заметно отошла от косяка. На Малко смотрел черный глаз. Щель немного расширилась, чтобы можно было протиснуться боком, и дверь захлопнулась, едва он оказался внутри. В помещении горела желтоватым светом керосиновая лампа. В полумраке вырисовались очертания сидящих на корточках и лежащих людей. В углу курил бородатый великан Абдул. Напротив него, на старом ковре, сидела Биби Гур, держа в обеих руках пиалу с чаем.

Завидев Малко, она вздрогнула, встала с ковра и подошла к нему.

– Откуда ты взялся? Мне говорили, что Селим Хан выдал тебя ХАДу и что тебя отправили в Пул-э-Шарки.

– Почти все верно, – отвечал Малко. – Я хотел бы сесть.

У него кружилась голова, и теперь, когда немного спало нервное напряжение, снова появились боли во всем теле. Он коротко рассказал Биби Гур о недавних событиях. Абдул подал ему стакан чая, и ему сразу полегчало от обжигающего напитка.

Когда Малко завершил свое повествование, Биби Гур горестно покачала головой:

– Тебе не следовало приходить сюда. Я ничем больше не могу помочь тебе...

– Почему?

– У нас тоже случились неприятности, – начала объяснять молодая афганка. – Какой-то предатель привел хадовцев к нашему тайному складу оружия и боеприпасов. Они забрали все и устроили нам засаду. Мы потеряли троих убитыми и расстреляли последние патроны, когда пошли на прорыв. Вот все, что у меня осталось, не считая полной обоймы. Она показала патрон, прикрепленный к дулу автомата.

– Это что? – не понял Малко.

– У нас это называется "пуля мертвеца", – пояснила Биби Гур. – Эту самую нулю я пущу себе в сердце, чтобы не попасть им в руки живой... Они все равно отыщут нас, а сражаться нам будет нечем.

– Неужто в Кабуле нет других партизанских отрядов, которые могли бы помочь вам?

– Есть, конечно. Но мы – роялисты, а они – фундаменталисты. Наши единомышленники недалеко отсюда, в ущельях Награни, но армия и ХАД держат под прицелом каждый кустик между Кабулом и горами. Там мы не пройдем. Потребовалось бы много боеприпасов, ракетометов, противотанковых средств. Ничего этого у меня нет, а денег, на что купить, и того меньше.

Вдруг у Малко поплыли перед глазами пятна, голова бессильно закачалась. Чтобы не упасть, ему пришлось выпустить из руки стакан с чаем и опереться ладонью о пол. Биби Гур бросилась к нему:

– Тебе худо? Ты голоден?

Ему принесли чашку плова, куда было положено несколько бараньих костей, потом очень горячего чаю и – о, чудо! – немного сахару. Скатав ковер, один из мужчин поднял крышку подпола.

– Ступай отдохни. Тебе нужно поспать.

Все трое сошли в погреб. Глинобитный пол был застлан ковром, в углу стоял кованый русский сундук, украшенный незатейливой росписью. Тут же хранилось кое-что из оружия, стоял чайник и несколько стаканов. Крышку люка опустили за ними. Прямо перед собой Малко увидел заложенное досками отверстие подземного хода. Биби Гур объяснила:

– Это наша последняя надежда. Ход прорыт недалеко, под соседнюю лавку. Если хадовцы нагрянут в дом, мы успеем бежать...

Биби Гур захватила с собой автомат и положила его у стены. Сняв с себя верхнюю одежду, она осталась в одних шельварах и своего рода пестрой кофточке, обтягивавшей ее тяжелую грудь. Она поудобнее разложила подушки на ковре, разостлала одеяла. Малко мечтал о постели, как пес о кости. Измученное пытками тело ломило так, что хоть криком кричи. Он лег на спину, закрыл глаза и ощутил на лице дыхание молодой афганки. Ее губы коснулись его, и она сказала:

– Спи!

Это было последнее, что он слышал.

* * *

Верблюд бежал по пустыне длинными прыжками, колыша Малко вперед и назад. Левой рукой он прижимал к себе нагую женщину, и с каждым толчком его напряженный член все глубже входил ей в зад. Он наклонился и рукой отвел ей волосы, чтобы заглянуть в лицо, но ему явился кривящийся лик Элиаса Мавроса.

Сразу проснувшись, он лежал несколько мгновений неподвижно, стараясь сообразить, куда он попал. Керосиновая лампа лила бледный свет. Рядом с ним лежало что-то теплое. Это была Биби Гур, прижавшаяся спиной к нему. Ее коса щекотала ему лицо. Напряженный член Малко выпирал сквозь брюки, вдавливаясь в ложбину ее зада, обтянутого шелком шельвар.