Операция «Людоед» - Троицкий Андрей

Часть вторая: Сентиментальное путешествие

Глава первая

Настя появилась за десять минут до назначенного времени. Девушка надела тесную, подчеркивающую прелесть молодого тела оранжевую кофточку и голубые джинсы, обтянувшие крепкий зад. Стрижка короткая, волосы покрашены в такой ядовито желтый цвет, для которого еще не придумано названия. В руке прозрачный пластиковый пакет. Если бы Настя предварительно сговорилась с ментами, то не натянула на себя вещи, под которыми трудно спрятать микрофон с миниатюрной антенной или записывающее устройство. Друзья из РУБОПа нарядили бы ее в свободный балахон и юбку, в руки дали кожаную сумочку с вшитым в нее дублирующим микрофоном. Подождав пару минут, Стер вышел из метро, прошел мимо Насти, нырнул в подземный переход. С противоположной стороны проспекта Мира он наблюдал, как девушка нарезает круги и на ходу кусает эскимо. Четверти часа хватило, чтобы убедиться: Настя одна, без провожатых. Он снова спустился в переход, выскочил на поверхность с другой стороны проспекта, подошел к Насте. Улыбнулся робко, словно перед ним стояла девушка из эротического сна, и Стерн боялся проснуться на самом интересном месте.

– Прошу прощения, – Стерн опустил глаза. – В лицее задержали. Учащиеся на каникулах, а преподаватели последний месяц лета в Москве сидят. У нас большой ремонт, надо проследить за малярами, все проконтролировать. А сегодня затеяли что-то вроде производственного совещания. Педсовет называется.

– А я думала, что учителя никогда не опаздывают, – Настя посмотрела на Стерна с интересом. Знакомство продолжили на скамейке во внутреннем дворе какого-то огромного дома рядом с метро. Стерн закурил, открыл пакетик леденцов и банку фруктовой газировки, купленную для девушки. Ведь школьный учитель не может позволить себе разве что это пустяковое копеечное угощение.

– Трудно говорить об этом, – начал Стерн. Он разглядывал пустой затоптанный двор. Ничего подозрительного, на дальней лавочке спит, подложив под голову матерчатую сумку, какой-то обмочившийся забулдыга. Возле арки точат лясы две пожилые домохозяйки. На помойных баках расселись сытые непуганые голуби. – Лучше, если вы услышите плохие новости от меня, чем узнаете от посторонних людей или прочитаете в газете.

Настя хотела сказать, что ни газет, ни книг не читает, лишь время от времени листает глянцевые женские журналы, но в последнее мгновение решила промолчать, решив, что так скорее сойдет за умную, сунула в рот конфетку.

– Наш общий друг попал в беду, – продолжил Стерн. – Я не знаю всей истории от начала до конца. Но могу предположить, что у Николая были финансовые проблемы. Речь идет о некоем давнем долге. По моим меркам, сумма дикая, астрономическая: пятьдесят тысяч баксов. Но для Николая деньги реальные. Он мог спокойно погасить долг, но почему-то не захотел, пожадничал что ли. У него и кредиторов имелись какие-то разногласия, никто не хотел идти на уступки. И в результате все кончилось плохо.

Настя подавилась конфетой и закашляла. Стерн ласково похлопал девушку по спине. Для себя он сразу решил, что Надю с Трещаловым не связывают теплые искренние чувства. Лишь фальшивая симуляция любви, замешанная на личном интересе.

– Коля жив и здоров, – успокоил Стерн. – Вчера поздно вечером я разговаривал с ним по телефону. Пострадали два его охранника, а сам Николай… Он в руках у своих кредиторов. Они обещают освободить Колю, как только получат свои деньги. Других подробностей я не знаю.

Минуту Настя молчала, обдумывая сообщение.

– Черт, как все это некстати, – поморщилась девушка. – Это похищение. Какой-то долг. Господи… Может, вы не знаете, но один очень известный режиссер снимает меня в своем фильме. Роль небольшая, но очень интересная, просто очень. Сценарий фильма писали специально под меня. Эта роль для меня так много значит. Мой дебют, моя премьера… Послезавтра первый съемочный день. На «Мосфильме», между прочим, а не в какой-нибудь самодеятельной забегаловке. Я должна быть в форме. А эта история меня совершенно доконала. Вывела из душевного равновесия. Вы меня понимаете?

– О, разумеется. Конечно. Хотя сам я в кино, к сожалению, не снимался. Не предлагали.

– Как он? Его пытают?

– Ни в коем случае. Никакого насилия. Сам Коля в порядке, бодрится, во время разговора даже пытался острить. Не слишком удачно.

– Как все это произошло? В смысле, его похищение?