Героин из Вьентьяна - Вилье Жерар де

Зной, казалось, стал еще сильнее. Мотор «пилата» смолк, и теперь слышалось только громыхание машин лаборатории.

– Я служу своей стране и знаю, что мне следует делать, – заявил Виллард. – Прежде всего, как вы здесь оказались?

Они продолжили разговор по-французски.

– Я подменил одного торговца наркотиками, который приехал в страну за товаром. И я никак не ожидал встретить здесь резидента «Конторы» в Лаосе... Вы прилетели, чтобы получить ваши комиссионные?

Презрительный тон Малко не вызвал ответной яростной реакции Вилларда, но заставил его смертельно побледнеть.

– Я прибыл для встречи с вождями мео, – отпарировал он сдавленным голосом, – чтобы дать им инструкции по ведению предстоящих операции. Мне поручили организацию войны, и я ее веду. Если я буду мешать мео выращивать опиумный мак, они присоединятся к Патет-Лао, а опиум все равно окажется в Гонконге. Но деньги от его продажи попадут к коммунистам.

– А вы предпочитаете, чтобы эти деньги достались вашим лаосским друзьям?

Виллард передернул плечами.

– Конечно, пусть они погрязли в коррупции, но они приносят нам пользу. Наше влияние в этой стране держится на них.

– В руках у вас пустой бурдюк, – сказал Малко. – Фактически в стране властвует Патет-Лао.

– Но не во Вьентьяне.

– Дэвид Уайз дал мне задание, – сказал Малко. – С целью положить конец вашей деятельности.

– Дэвид Уайз сидит в своем кабинете в Вашингтоне, – сказал вдруг усталым голосом Сай Виллард. На несколько секунд все замолчали.

– Вы сделали большую ошибку, пробравшись сюда, – сказал Виллард.

В золотистых глазах Малко вспыхнули огоньки едва сдерживаемого гнева. С чуть заметной иронией он спросил:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я не могу позволить вам вернуться во Вьентьян, – произнес Виллард упавшим голосом.

Малко внимательно вгляделся в лицо цеэрушника. На нем резко обозначились не заметные ранее морщины. Он оказался во власти неразрешимого внутреннего конфликта. Он не хитрил. Малко скользнул взглядом по своим часам. Осталось очень мало времени, и он попытался спасти Вилларда от него самого.

– Чего вам бояться? – спросил он. – Вы успеете демонтировать эту лабораторию задолго до того, как я подниму на ноги власти Вьентьяна.

– Посмотрите-ка на него! – сказал Виллард. – Я несу ответственность за всех, кто борется на нашей стороне. Без моего разрешения здесь не было бы ничего.

– Я знаю это, – сказал Малко. – Я знаю также, что вы верите, будто поступаете правильно. Но вы вступили на опасный путь. Поскольку вы уже пытались организовать на меня покушение при помощи этих Т-28. Вы, руководитель «Конторы» в Лаосе! Я даю вам шанс, потому что мы находимся по одну сторону баррикады. Садитесь вместе со мной в этот самолет, и пусть сама жизнь разрешит все проблемы.

– Вы сошли с ума, – вздохнул Виллард. – Я не могу этого сделать.

Малко с грустью покачал головой.

– Вы слишком далеко зашли...

– Я не получу ни одного су от продажи героина, производимого в этой лаборатории.

– Я тоже так думаю, – заметил Малко. – Но если вы отказываетесь отправить меня самолетом, тем хуже для вас. Я уеду сам, на машине.

Он сделал шаг к джипу. Сай Виллард спокойным движением достал из-за пояса свой «кольт-45». Без всякой рисовки он нацелился в Малко. Два охранника-китайца сделали то же самое своими М-16.

– Вы никуда не поедете.

– Генерал Хаммуан знает, что я здесь, – сказал Малко.

– Генерал Хаммуан ничем здесь вам не поможет, – бросил американец. – Через несколько часов эта лаборатория будет демонтирована, а героин вывезен. И не говорите этому летчику, что вы сотрудничаете с ЦРУ. Он не поймет. Я скажу ему, что вы торговец наркотиками, перекупленный Бюро по борьбе с наркобизнесом. Так будет лучше.

Малко вспомнил о видных коммунистах, которые умирали под пытками в КГБ, не теряя веры в свои идеалы, от которых и не ждали отречения. Действительно, такие люди были по обе стороны баррикады.

– Вы уже пытались меня убить, – взорвался Малко. – Вы допустили ликвидацию Ральфа Амалфи. Сейчас вы хладнокровно убьете меня, чтобы прикрыть торговцев наркотиками?

Им овладело какое-то смутное возбуждение. Он даже утратил чувство страха. Поскольку в любом случае он выиграл. В который уж раз над ним взял верх его славянский фатализм. Человек умирает только раз.

Лицо Вилларда исказила гримаса боли.

– Два года назад, – протянул он, – я руководил группой разведчиков, которые проникли в Северный Вьетнам для подрывной работы. Однажды президент объявил вдруг перемирие. Никого не предупредив. Мне запретили отправиться на поиски одиннадцати человек, которые ждали вертолета где-то в джунглях, не дали даже известить их об этом по радио. Их объявили несуществующими и даже не существовавшими. Я сожалею о вашей смерти, как сожалел о смерти этих одиннадцати.