Багдадские повешенные - Вилье Жерар де

Он стиснул челюсти, чтобы не стучать зубами. Ему дико хотелось сорвать с себя мокрую липкую ткань.

– Далеко еще? – спросил он Гюле.

Партизанка пожала плечами.

– Это зависит от проверок. До Сулеймание еще около ста километров. Потом пойдем в горы пешком или поедем на мулах.

Малко был согласен на любое средство передвижения – только бы не в воде! Но ответить он не успел: водитель дважды стукнул в металлическую перегородку. Это был сигнал опасности. «Пеш-мерга» нырнули первыми, Малко – последним, после того, как убедился, что Виктор Рубин погрузился без проблем.

Опустившись на дно бассейна, все стали ждать.

Грузовик замедлил ход и остановился. Прежде чем он поехал дальше, Малко успел досчитать до трехсот. Одной рукой он зажимал себе нос. Вот уже машина стала медленно набирать скорость. Малко, приготовившись к подъему, уперся локтем в дно кузова, как вдруг услышал три удара в перегородку. Это означало, что опасность еще не миновала.

Малко поспешно повернулся в сторону Виктора Рубина. Тот уже отвязывал груз. Малко вцепился в него, давая понять, чтобы он не двигался. Американец начал отбиваться: ему не терпелось подняться на поверхность. Вода была такой грязной, что Малко мог видеть его лишь с расстояния в несколько сантиметров. В конце концов он прижал правую руку Рубина ко дну и стал удерживать трубку у него во рту своей рукой, одновременно мучительно думая, что бы такое могло произойти на шоссе.

На этот раз пытка длилась около десяти минут. У Малко создалось впечатление, что этот участок грузовик преодолел с наибольшей скоростью. Их швыряло от одного борта к другому; один раз трубка почти выскочила у него изо рта.

Вдруг машина затормозила и остановилась. Все замерли, за исключением Виктора Рубина, который по-прежнему силился вырваться из рук Малко. Грузовик снова тронулся с места. Спустя несколько секунд водитель с силой стукнул в перегородку один раз: опасность позади. Все вынырнули одновременно. Виктор Рубин в очередной раз был на грани обморока. Он с большим трудом взобрался на полку и лег на спину.

– Бросьте меня, – пробормотал Рубин, потянув Малко за рукав. – Я больше не могу. У меня уже нет никаких сил, а в следующий раз я наверняка утону. Пожалуйста, высадите меня, не то поймают вас всех...

Никто по-прежнему не понимал, что же произошло. Гюле поползла вперед и постучала водителю; через минуту она вернулась, вся бледная, и объяснила Малко:

– Трое солдат вышли в увольнение и попросили их подвезти. В кабине было только одно свободное место, и двое из них сели на полки, прямо над нами. Поэтому он и ехал так быстро.

Она засмеялась. Малко поежился: человеческая жизнь не представляла для курдов ровно никакой ценности. Состязание в храбрости отодвигало ее на второй план.

Желая взбодрить Виктора Рубина, Малко плеснул ему в стаканчик «арака». Одну часть этого ливанского напитка обычно разбавляют шестью ли семью частями воды, а в чистом виде он способен воскресить мертвого... И действительно, американец сразу распрямился, щеки порозовели, но вскоре его снова вырвало.

– Ехать осталось недолго, – сказала Гюле. – Не больше часа. Думаю, проверки уже позади. Теперь мы почти дома.

Действительно, сейчас грузовик катил по совершенно безлюдной местности. Один раз с юга на север пролетели два «МИГа»: в окрестностях Равандуза шли бои. В другой раз им повстречались две сожженные деревни, там уже успели побывать иракские войска.

Малко трясся всем телом и лязгал зубами. Становилось темно; дорога пошла в гору. Ему казалось, что он уже завернут в погребальный саван. Курды, напротив, оживленно тараторили и смеялись.

Внезапно на изгибе дороги появилось несколько человеческих фигур. Водитель резко затормозил. Малко уже собрался было нырять в ледяную воду, когда Гюле жестом остановила его. На ее лице заиграла широкая улыбка. Вскоре полог тента приподнялся, и на борт взобрался человек в защитной форме и красно-розовом тюрбане – отличительном знаке воинов Моллы Барзани. На его лице было бесстрастное и слегка высокомерное выражение. На груди крест-накрест висели пулеметные ленты, в руке был длинноствольный маузер. Но самое незабываемое впечатление производил его пояс, за которым торчали длинный кинжал, деревянный мундштук, пистолет люгер, полдюжины магазинов и две гранаты.....

– Это мой брат! – воскликнула Гюле. – Мы спасены!

Как только все покинули грузовик и забрали из кузова оружие, водитель отправился в обратный путь. Разан, брат Гюле, заключил ее в крепкие объятия. Группу обступили остальные курды.