Убить Генри Киссинджера! - Вилье Жерар де

– Из-за вас я вынужден был уйти с замечательного новогоднего вечера! – рыгая, возопил он.

– Чрезвычайно сожалею, – вежливо заметил Малко, – тем более что на это не было никаких оснований. Я – простой бизнесмен и...

Кувейтец оборвал его нетерпеливым движением жирной руки:

– Не лгите! Вы – агент ЦРУ. Я изгоняю вас из страны! Завтра же утром бейрутским рейсом вы улетите из Кувейта.

– Но у меня есть виза, причем заверенная вашим же консулом в Вашингтоне...

Выпученные, налитые кровью глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

– Ваш паспорт!!!

– Пожалуйста. – Малко вытащил из кармана документ.

Шейх к нему подскочил, выхватил паспорт, нашел страничку с визой, выдрал ее, изорвал на мелкие клочки и пустил по ветру. После чего вернул паспорт владельцу.

– Все. У вас нет больше визы, – икнул он.

Золотистые глаза Малко вспыхнули.

– Мое посольство завтра же выдаст мне новую, – холодно отчеканил он. – И я буду жаловаться.

Шейх Абу Чаржах изрыгнул что-то по-арабски. Гиганты сделали шаг вперед. Один из них протянул руку и концом сабли взрезал Малко смокинг. Другой, подобно игроку в гольф, обеими руками поднял свою и задержал ее на уровне шеи жертвы. Как видно, ему немалого труда стоило удержаться, чтобы не довести операцию до конца.

– Вы уедете из Кувейта! – повторил шейх. – Иначе...

Этот мрачный дворик, окруженный черными домами, был поистине впечатляющ. Малко колебался. Голос рассудка призывал его не раздражать противника... К тому же от подобного рода обещаний можно легко отказаться. Но вдруг ему стало стыдно перед самим собой. Древняя его кровь кричала ему, чтобы не смел унижаться! На ум неожиданно пришла арабская пословица.

– Лучше быть мертвым львом, чем живой собакой, – медленно произнес он. – И вообще, пошли вы к черту!

Затаив дыхание, Малко ждал. Громоподобный хохот прервал молчание. Лунообразная физиономия шейха конвульсивно дергалась от самой искренней радости. Приступ сумасшедшего хохота длился, по крайней мере, минут пять. Вслед за тем Абу Чаржах пролаял новый приказ, и рабы отступили, как хорошо смазанные автоматы. Кувейтец подошел к князю. Из его жабьих глаз от смеха текли слезы. Он дружески протянул пленнику пухлую руку:

– Вам не нужна никакая виза. Теперь вы – мой друг. Люблю мужественных людей!

Удивительный способ обретать новых друзей!

– Что все это значит? – спросил князь.

Шейх его обнял и сделал таинственное лицо.

– Садитесь в мою машину. Сейчас я вам все объясню.

Малко уселся в красный «бьюик», и сразу же ему в нос ударил крепчайший запах алкоголя. Сиденья были предусмотрительно обтянуты синтетическим материалом, между ними торчали бутылки виски и коньяка. На заднем сиденье он заметил два золотистых предмета. При ближайшем рассмотрении они оказались позолоченными автоматами «скорпион». Шейх плюхнулся рядом, взял картонные стаканчики, налил в них виски и один протянул Малко:

– С Новым годом!

– С Новым годом! – вежливо ответил тот.

Шейх проглотил обжигающую жидкость.

– Я знал о том, кто вы такой, еще до вашего прибытия. Просто ваш шофер работает на меня. Сегодня вечером я получил от моего дяди эмира приказ выдворить вас из Кувейта.

– А если бы я не вышел из «Шератона»?

– Мы бы за вами пришли.

Молчание. Положение вещей не менялось, несмотря на внезапно вспыхнувшую дружбу шейха. Малко решил пустить пробный шар:

– Вам также известно, для чего я приехал?

Кувейтец мрачно захохотал:

– Догадываюсь. Во всяком случае, Ричард Грин чрезвычайно обеспокоен. Он сам мне говорил.

Малко ничего не понимал.

– Если вы в хороших отношениях с Ричардом Грином, то зачем же меня выгонять?

Круглое лицо Абу Чаржаха внезапно омрачилось.

– Господин Ричард Грин считает меня дураком! Он должен был меня предупредить о вашем приезде. Я думал, что он это сделает. Когда я понял, что ничего не дождусь, то вынужден был действовать сам. Однако будучи у его величества, не мог уехать раньше.

– Ричарда Грина попросту нет в Кувейте, – сказал Малко.

Кувейтец отверг возражение:

– Здесь находится госпожа Рикор. Она даже была с вами... – Он захихикал, однако Малко почувствовал, что собеседник всего не говорит и что за всем этим спектаклем что-то кроется.

– Меня очень огорчает это недоразумение, – сказал он, поудобнее устраиваясь на холодной обивке. – Я думаю, что в наших интересах его развеять. Более того, я надеюсь, что мы сможем сотрудничать. Ведь для Кувейта важно сохранить добрую репутацию, и если Киссинджер будет убит здесь...