Ячейка 21 - Рослунд Андерс

– Я прошу прощения. У меня не было задней мысли. Не поймите меня превратно. Я действительно просто хочу знать. К тому же у меня сын. И я женат.

– Как и все они.

Он шел мимо фабрики по производству масла, спеша вернуться в отель «Арибо». Теперь душ, смыть с себя жару. Он переоделся – второй раз, с тех пор как приехал сюда восемь часов назад.

Когда они сошли с катера, она спросила двух пожилых женщин, и те посоветовали им китайский ресторан у Таравос Анике,^[23] там большие порции и видно, как работает повар: перед ним длинный стол, где все лежит, и ты сам выбираешь, что хочешь, а он готовит.

Она уже сидела за столиком. В той же одежде, в какой была в аквариуме. Она улыбнулась, он улыбнулся в ответ, и они заказали минеральную воду и комплексный обед, который уже составили за них: закуска, горячее, десерт. В меню так и было указано, вместе с ценой.

Она долго подбирала слова, и он ее не торопил.

Потом она, волнуясь, начала сразу откуда-то с середины и потихоньку принялась разматывать нить рассказа. Как будто взяла его с собой в тот мир, о котором он думал, что знает все, а на деле ничего не знал. Она то и дело всхлипывала, но он не перебивал ее. Впервые Алена Слюсарева рассказывала о своей взрослой жизни кому-то, кроме себя самой. Впервые она слышала себя со стороны, а он тоже слушал и дивился ее силе, тому, что она не сломалась, пережив такое.

Он ждал, пока она договорит. Пока силы не оставили ее. И она замолчала, уставившись в одну точку.

Все. Больше никогда ей никому не придется рассказывать свою историю.

Свен наклонился к портфелю, стоявшему у его ног, достал оттуда сигаретную пачку и аккуратно сложенные платья.

– Я думаю, это ее, Лидии.

Она взглянула на пачку, на платья и поняла, откуда он их взял. Она все же бросила на него вопросительный взгляд, и он кивнул в ответ – да, вы правы.

– Ячейка теперь пуста. Ее снял кто-то другой. А это я отдам вам. Я понял, что это ее платья. И пачка. Там деньги. Четырнадцать тысяч. Сотенными бумажками.

Алена не пошевелилась и не произнесла ни слова.

– Поступайте с ними как хотите. Оставьте себе или отдайте ее семье, если она у нее осталась.

Она наклонилась, прикоснулась к черной ткани платья.

Единственное, что осталось от Лидии.

– Я была там вчера. У нее. Искала ее маму. Лидия мне много о ней рассказывала.

Она смотрела на стол.

– Она умерла. Два месяца назад.

Свен помедлил и через стол подвинул платья и пачку к Алене. Затем закрыл портфель и поставил его на пол.

– Я хочу узнать о ней. Какой она была на самом деле? Ведь я видел только женщину с израненной спиной, которая на следующий день захватила заложников. И все.

Алена покачала головой:

– Нет. Я больше не могу.

– Тогда я хоть как-то смогу понять, почему она так поступила.

– Не сегодня. Хотя бы немного позднее.

Так они сидели, почти ничего не говоря, пока официант вежливо не попросил их покинуть ресторан: пора закрываться. Они встали и уже шли к выходу, когда какой-то молодой человек лет двадцати вошел в зал и уверенно направился к их столику. Свен окинул его взглядом: высокий, светловолосый, загорелый, спокойный. Алена подошла к нему, поцеловала в щеку и взяла под руку:

– Это Янош. Мы были вместе, перед тем как… я уехала. А он меня ждал. И я очень ему за это благодарна.

Снова чмокнула его в щеку и прижалась к нему. В нескольких словах рассказала, как он искал ее первые семь месяцев, как безуспешно тратил и время и деньги и лишь потом сдался.

Она рассмеялась. Впервые за весь день. Свен улыбнулся: похоже, у этой парочки есть будущее.

– А у Лидии? У нее был кто-нибудь?

– Владя. Так его звали.

– И?

– И ему за нее заплатили.

Больше она не сказала ни слова. А он ничего не спросил. На этом они расстались, а Свен Сундквист повторил свое обещание, что никогда больше ей не придется отвечать на вопросы шведского полицейского. По крайней мере, по этому делу.

Она кивнула, сделала несколько шагов, потом обернулась:

– И еще одно. Скажите…

– Да, конечно.

– Там, в аквариуме. Вы меня допрашивали. Я правда не понимаю. Зачем вам это?

– Ведется расследование. И мы собираем всю информацию по этому делу.

– Это-то ясно. Что вам нужно все это знать. Но ведь я все уже рассказывала.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, меня уже спрашивали, и я все рассказала. Тому, другому полицейскому.