Садовник - Кортес Родриго

Мигель обернулся, бросил последний взгляд на психиатрический разгул цветов и красок за спиной и, прихрамывая, прошел внутрь. Брать Сесила Эсперанса под арест при племяннице ему не хотелось, но другого выхода он не видел.

Долорес предложила ему присесть, быстро взбежала по лестнице на второй этаж, постучала, затем скрипнула дверью, и вдруг она испуганно охнула.

Мигель выронил костыль и, шипя от боли и подволакивая ногу, помчался вслед за ней. Цепляясь за перила, с трудом преодолел два десятка ступенек, чуть не потерял сознание у двери, но собрался и ввалился в комнату Сесила Эсперанса.

Долорес оторопело стояла в самом центре комнаты, приложив ладони ко рту, а вокруг — словно Бонапарт прошел. Постель смята, подушки на полу, маленький китайский столик нещадно раздавлен, а узорный марокканский ковер усыпан осколками фарфора и обильно полит кофе. И только Сесила Эсперанса здесь не было.

Мигель стремительно окинул взглядом комнату, привычно отмечая многочисленные признаки борьбы, и прохромал к мятой постели. Наклонился, и по его спине прошел холодок: прямо на подушке лежала знакомая черная шелковая нитка.

«Как с Ансельмо! — охнул он. — Господи! Неужели он его все-таки убил?!»

Мигель переместился к настежь распахнутому окну. На белом мраморном подоконнике виднелись отчетливые отпечатки грязных босых ног. Сесила определенно вытащили через окно.

— Дьявол! — выругался Мигель и повернулся к Долорес. — У вас оружие есть?

Девушка кивнула.

— Возьмите, запритесь в комнате и никуда не выходите! — жестко распорядился Мигель и бросился к выходу. Поскользнулся и съехал по лестнице вниз, кряхтя от боли, выскочил на террасу и обвел сад пристальным взглядом. До этих пор Себастьян членов семьи Эсперанса не убивал, но, видимо, всякое правило должно иметь исключения.

«И где мне его искать?!»

Мигель прохромал вниз по скрипучей ореховой лестнице террасы и заковылял по широкой, выложенной желтым плитняком тропе.

Он вдруг подумал, что, возможно, напрасно поверил садовнику и на самом деле и старого полковника, и Тересу с Лусией убил именно Себастьян, а никакие не анархисты и уж тем более не Сесил. Все внутри его сопротивлялось этой следственной версии, но то, что Мигель увидел в комнате, снова переставило акценты, и он теперь даже не знал, чему верить.

Он дошагал до развилки троп и замер.

Черт его знает, как и когда садовник успел это сделать, но сад был неузнаваем! Широкая, даже не тропа — настоящая дорога вела сквозь зеленые путы молодых колючих лиан, мимо буйных, каскадами льющихся с каждой альпийской горки цветов куда-то вперед, где фиолетовые и сиреневые краски редкой для этих мест сирени плавно перетекали в небо и словно таяли в нем. И казалось, отойди он в сторону с дороги хоть на несколько шагов, и назад уже дороги не найти.

Мигель зябко поежился и, преодолевая головокружение, заставил себя пройти еще несколько десятков метров, пока не поймал себя на том, что никого более не преследует, а только тем и занимается, что пытается сообразить, как будет отсюда выбираться. Черт его знает, в чем тут дело, но сочетание цветов буквально гипнотизировало, а дорожки делали такие странные повороты, что он уже и не взялся бы сказать, в какой стороне находится усадьба. И тогда Мигель решительно повернул назад.

***

Вернуться с первой попытки не удалось. Развилок оказалось больше, чем он предполагал, и каждый раз Мигель почему-то выбирал не ту. Ему не удавалось сориентироваться даже по сторонам света. Сойти с дороги было сложно — колючки, но каждый раз дорога уводила его на несколько градусов в сторону от цели, и Мигель внезапно обнаруживал себя то на каскаде прудов, то у грота, то над прячущимся в зарослях ручьем. И лишь часа через два беспрерывных плутаний, когда Мигель решил прорываться прямо сквозь колючки, он вышел к дому.

Долорес ждала его на террасе.

— Не нашли? — с угасающей в глазах надеждой спросила она, и Мигель печально покачал головой.

— Я должен осмотреть дом.

— Конечно! — закивала головой девушка. — Только в комнату к кузену не ходите, он пока еще спит.

Мигель посмотрел на часы — 14.00 — и решил, что первым делом разбудит кузена: еще один мужчина в пустом доме ему бы не помешал. Извинился перед Долорес, попросил провести его в комнату к Пабло и спустя пару минут стоял перед кроватью с храпящим на весь флигель крепким молодым мужчиной.

Пабло спал лицом вниз и прямо в одежде. Мигель нагнулся над ним, осторожно тронул за плечо и замер. По самому краю рукава Пабло шла полоска до боли знакомого бурого цвета.