Звезды сияют с небес - Шелдон Сидни

Она обняла и крепко прижала его к себе.

– Ты не калека. Ты мог бы заниматься массой других дел.

– Хватит меня успокаивать!

– Извини. Я только хотела сказать…

– Я знаю. И ты меня извини. Я… – Он поднял свою изувеченную руку. – Я никак не могу к этому привыкнуть.

– Пойдем спать.

– Нет. Ты иди. Со мной все будет нормально. Филип так всю ночь и просидел, размышляя о своем будущем. «Какое будущее?!» – со злым отчаянием спрашивал он себя.

Теперь они каждый вечер вместе ужинали, затем читали или смотрели телевизор, а потом шли спать.

– Я знаю, что я никудышный муж, Лара, – извиняющимся тоном однажды сказал Филип. – Просто…, просто мне не до секса. Поверь, ты тут совершенно ни при чем.

– А я выходила замуж не за твое тело. – Голос Лары задрожал. – Я вышла за тебя замуж, потому что безумно тебя любила. И продолжаю любить. И если мы больше никогда не будем заниматься сексом, мне все равно будет хорошо с тобой. Все, что я хочу, – это чтобы ты был рядом и тоже любил меня.

– Я и люблю тебя, – проговорил Филип. Чуть ли не каждый день им приходили приглашения на всевозможные званые ужины и благотворительные мероприятия, но Филип упорно отказывался от них. Он ни за что не хотел выходить из дому.

– Ты иди, – говорил он Ларе. – Это важно для дела, которым ты занимаешься.

– Для меня нет ничего важнее тебя, – отвечала она. – Сегодня у нас будет чудесный тихий домашний ужин.

Лара следила, чтобы их повар готовил только любимые блюда Филипа, совершенно потерявшего всякий аппетит. Совещания и деловые встречи она проводила в своем пентхаусе, а когда ей все же было необходимо уехать, она говорила Мариан:

– Меня пару часов не будет дома. Пожалуйста, присматривайте за мистером Адлером.

– Хорошо, миссис Адлер, – охотно соглашалась секретарша.

Однажды утром Лара сказала:

– Дорогой, мне очень не хочется покидать тебя, но я должна съездить в Кливленд. Справишься без меня?

– Конечно, – заверил Филип. – Не такой уж я беспомощный. Поезжай, пожалуйста. И обо мне не беспокойся.

Когда Лара уехала, Мариан принесла Филипу письма, на которые она как раз закончила отвечать.

– Прошу вас подписать их, мистер Адлер.

– Ну конечно. Повезло же мне – я ведь правша! – В его голосе слышались раздражение и горечь. Он посмотрел на Мариан и уже спокойно сказал:

– Простите. Я не хотел срывать на вас свое зло.

– Я вас понимаю, мистер Адлер, – промолвила она. – А вы не думаете, что вам было бы полезно поехать в гости к кому-нибудь из друзей?

– Все мои друзья заняты делом! – снова вскипел Филип. – Они музыканты. Выступают с концертами.

Как можно быть такой бестолковой?! Он вихрем вылетел из комнаты. А Мариан так и осталась стоять на месте. Час спустя Филип пришел в ее кабинет. Секретарша сидела за пишущей машинкой.

– Мариан…

Она подняла глаза.

– Да, мистер Адлер?

– Пожалуйста, простите меня. Я просто не в себе. Я не хотел вас обидеть.

– Я знаю, – спокойно сказала она. Он сел напротив нее.

– Я не выхожу из дому, потому что чувствую себя каким-то уродом. Я уверен, что все сразу начнут пялиться на мою руку. А мне не нужно ничьей жалости.

Она смотрела на него, не произнося ни слова.

– Вы были очень добры ко мне, – продолжал Филип, – и я это ценю. Но никто ничем не может мне помочь. Как говорится, чем выше летаешь, тем больнее падать. А я высоко летал, Мариан, очень высоко. Кто только не приходил меня слушать… И короли, и королевы, и… – Он запнулся. – Мою музыку слушали люди в разных концах света. Я выступал в Китае, в России, в Индии, в Германии… – Его голос дрогнул, по щекам покатились слезы. – Вы заметили, что в последнее время я превратился в плаксу? – Он изо всех сил старался взять себя в руки.

– Ну, не расстраивайтесь так, – мягко сказала Мариан. – Все еще образуется.

– Нет! Ничего не образуется. Ни-че-го! Я несчастный калека.

– Не надо так говорить. Вы же знаете, миссис Адлер права. Вы можете найти для себя сотни разных дел. Вот только ваша рука перестанет болеть…

Филип достал носовой платок и вытер им слезы.

– О Господи, я становлюсь жалким нытиком.

– Если вам от этого легче, можно и поплакать, – проговорила Мариан.

Он взглянул на нее и улыбнулся.

– Сколько вам лет?

– Двадцать шесть.

– Вы прямо-таки сама мудрость.

– Вовсе нет. Просто я знаю, через что вам пришлось пройти, и отдала бы все что угодно, лишь бы этого не случилось. Но это случилось, и я уверена, что вы сумеете найти достойный выход из своего положения.