Ледяной холод - Герритсен Тесс

Выстрел разбросал брызги крови по белому фону. На секунду Лофтус взмахнул руками, как водолаз прежде чем окунуться в океан. Винтовка выпала у него из рук. Медленно он рухнул вперед лицом в снег.

Джейн опустила оружие. "Ииисусе", — пробормотала она. "Он вынудил меня!"

Маура присела рядом с Лофтусом и перевернула его на спину. Осмысленность еще не ушла из его взгляда, и он смотрел снизу вверх, словно запоминая ее лицо. Это было последним, что он увидел, прежде чем свет покинул его глаза.

"У меня не было выбора", — сказала Джейн.

"Нет. Не было. И он знал это". Медленно Маура поднялась на ноги и повернулась к исчезнувшему поселению Царство Божие. И подумала: У них тоже не было выбора, у сорока одного человека, которые умерли здесь. Не было у Дугласа и Грейс, Элейн и Арло. Большинство из нас идет по жизни никогда не зная, как и когда мы умрем.

Но Монтгомери Лофтус сделал свой выбор. Сегодня он выбрал полицейскую пулю в этом отравленном месте.

Она неспеша выдохнула, и белое облако ее дыхания растворилось в сумерках, словно еще одна неупокоенная душа, отправившаяся в долину прикраков.

37

Дэниел стоял на взлетной полосе, ожидая, чтобы поприветствовать их, когда частный самолет Сансоне вырулил на посадку. Сильный ветер сопровождал их прилет в Массачусетс, где сейчас он раздувал полы черного пальто Дэниела и его волосы, но тот стоически переносил это, пока самолет не приземлился и не опустил лестницу.

Маура вышла из самолета первой.

Она спустилась вниз по лестнице прямо в его распростертые объятья. Несколько недель назад они бы поприветствовали друг друга только сдержанным поцелуем в щеку и целомудренно обнявшись. Но сегодня она вернулась домой, воскресла из мертвых, и он притянул ее к себе без колебаний.

Но даже пока Дэниел обнимал Мауру, радостно бормотал ее имя, покрывал поцелуями лицо и волосы, она знала, что глаза друзей наблюдают за ними. Она чувствовала дискомфорт от того, что то, что она так долго пыталась скрывать, теперь стало явным для всех.

Осознание того, что за ней наблюдают, заставило женщину вырваться из объятий Дэниела слишком поспешно. Она увидела мрачное беспристрастное лицо Сансоне, и Джейн, которой явно было неловко, и которая пыталась не встретиться с ней взглядом. Возможно, я и вернулась из мертвых, подумала она, но изменилось ли что-нибудь? Я по-прежнему все та же женщина, и Дэниел все такой же мужчина.

Он отвез ее домой один.

В темноте ее спальни они раздели друг друга, как и много раз прежде. Он целовал ее синяки, заживающие царапины. Ласкал каждую впадинку, все места, где ее кости сейчас слишком сильно выпирали. Моя дорогая бедняжка, ты потеряла так много веса, сказал он ей. Как он скучал по ней. Оплакивал ее.

Утро еще не наступило, когда она проснулась. Она села в постели и смотрела на него, пока ночь царила за окном, и заучивала наизусть его лицо, звук его дыхания, прикосновение и запах. Всякий раз, когда он проводил с ней ночь, рассвет всегда приносил печаль, потому что означал его уход. Этим утром она снова ощутила это, и ассоциация была настолько мощная, что ей захотелось узнать, сможет ли она когда-нибудь вновь наблюдать за рассветом без укола отчаяния. Ты и моя любовь, и мое несчастье, подумала она. И я твоя.

Она встала с кровати, пошла на кухню и сварила кофе. Стоя у окна, она потягивала его, пока зарождался день, обнажая газон в инее. Она думала о тех холодных и молчаливых утренних часах в Царстве Божьем, где она, наконец, столкнулась с правдой о своей собственной жизни. Я попала в ловушку в своей собственной снежной долине. И я единственная, кто может спасти саму себя.

Она допила свой кофе и вернулась в спальню. Наклонившись над Дэниелом, она увидела, как он открывает глаза и улыбается ей.

"Я люблю тебя, Дэниел", — сказала она. "Я всегда буду любить тебя. Но для нас настало время попрощаться."

38

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ

Джулиан Перкинс держал поднос с ланчем в школьном кафетерии и искал взглядом свободное место, но все столики были заняты. Он увидел, как другие школьники таращатся на него, заметил, как быстро они отвернулись, боясь, что он неверно истолкует их взляд и примет его за приглашение. Он понимал значение этих упрямо сгорбившихся плеч. Он не был глухим и слышал хихиканья, шепотки.

Боже, он странный.

Должно быть, культ высосал его мозги.