Мозг Кеннеди - Манкелль Хеннинг

— Я пытался позвонить тебе. Но ты не отвечала. Я решил, ты зашла в море и исчезла.

— Телефон был отключен.

— Я страшно переволновался. Сегодня вечером я тебе нужен?

— Нет.

— А завтра? Обычно я заключаю пари с солнцем, кто встанет раньше — я или оно.

— Я могу заплатить тебе за работу?

— Не сейчас. Завтра или как-нибудь в другой день. Присядь и расскажи про свою страну, про снег и холода.

— Я слишком устала. Может, завтра.

Луиза поднялась к себе в номер. Она была в полном изнеможении. В голове беспокойно мельтешили мысли. Надо бы пойти в ресторан поесть, хотя голода она не чувствовала. Кроме того, нужно записать рассказ Лусинды. Начало свидетельства. Но она просто встала у окна.

На песчаной площадке перед гостиницей стояло три автомобиля, два белых джипа и грузовик Уоррена. Она нахмурилась. Собственно говоря, кто такой этот Уоррен? Почему его брат-портье не узнал ее? А должен бы. Может, он скрывал, что знает, кто она? Почему Уоррен не дома, не в семье? Почему не хочет, чтобы она ему заплатила? Вопросы так и вертелись в голове. Может, Уоррену поручено следить за ней?

Она помотала головой, задернула шторы, проверила, заперта ли дверь, приперла ее стулом и приготовилась ко сну. Она слышала, как заурчали моторы южноафриканских машин, покинувших парковку. Приняв душ, снова подошла к окну и осторожно выглянула из-за шторы. Машина Уоррена стояла на месте. Тимбила смолкла.

Луиза забралась в постель. Кондиционер погромыхивал, иногда выплевывая прохладный воздух. Мысленно она фильтровала слова Лусинды, перебирала их, чтобы увериться, что не пропустила чего-то важного.

Проснулась Луиза утром. И сначала никак не могла сообразить, где находится. Вскочила с кровати, раздвинула шторы. Грузовика Уоррена не видно. Под колонкой у входа в гостиницу мылась черная женщина с обнаженной грудью. Взглянув на часы, Луиза поняла, что проспала без перерыва восемь часов. Она взглянула туда, где встретилась с Лусиндой. Дерево лежало на месте. Несколько кур щипали траву. Луиза вспомнила, что подумала об Уоррене, и устыдилась.

«Я вижу то, чего нет, — подумала она. — Искать надо там, где мрак, а не там, где свет».

Море мерцало. И она не устояла. Надела купальник, завернулась в полотенце и пошла на пляж. Там было практически пусто, только какие-то малыши играли в песке да несколько женщин, нагнувшись, бродили в полосе прибоя, что-то собирали, возможно ракушки. Луиза вошла в воду, побрела на глубину, где можно плавать. Течение было довольно сильное, но не настолько, чтобы сбить с ног.

Рядом с ней был Артур. Они плыли по черному озеру, и между гребками он рассказывал, что оно бездонное.

Луиза вытянулась во весь рост, в воде ей всегда становилось легче. В ту пору, когда в отношениях с Ароном случались тяжелые кризисы, она порой отправлялась поплавать — в море, в озере, в бассейне, смотря что было рядом. Она легла на спину, устремила взгляд в синее небо. Встреча с Лусиндой казалась почти неуловимой грезой.

Выйдя наконец из воды и обсушиваясь полотенцем, она почувствовала себя отдохнувшей, как давно уже не бывало. Вернулась в гостиницу. Машины Уоррена по-прежнему не было ни под одним из тенистых деревьев. Из кемпинга неподалеку потянуло жареной рыбой. Альбинос с тимбилой еще не пришел. В ресторане Луиза была одна. Официантка, которой она раньше не видела, приняла у нее заказ. Она заказала не только кофе и хлеб, но и омлет. Над рестораном разливался какой-то нереальный покой. Кроме официантки, ее самой и невидимки, работавшего на кухне, мир был пуст.

Наверняка Хенрик когда-то здесь обедал. Может, как сейчас, — одинокий завтрак в ожидании игры альбиноса с тимбилой.

Луиза выпила еще чашку кофе. Когда она хотела расплатиться, официантка куда-то скрылась. Она подсунула деньги под блюдечко и вышла из ресторана. Уоррен все еще не появился. Она вернулась к себе в номер, отперла дверь.

Только закрыв за собой дверь, она обнаружила, что на одном из стульев у окна сидит мужчина. Кристиан Холлоуэй встал. Улыбаясь, замахал руками:

— Я знаю, что нельзя непрошеным заявляться в чужие комнаты. Если хотите, я выйду и постучу, как пристало достойному человеку.

— Как вы сюда вошли? Разве дверь не была заперта?

— Меня всегда тянуло к тому, что называют странностями. Замки словно бросали мне вызов, и я научился их вскрывать. Сказать по правде, эта дверь не самая упрямая из тех, с какими я имел дело. В Шанхае мне однажды удалось одолеть тройной замок в двери храма. Но есть у меня и другие хобби. Например, древнее искусство вырезания силуэтов. Дело нелегкое, требует тщательной тренировки, но это уникальный способ расслабиться.