Черный Бумер - Троицкий Андрей

— Ну, как ты, — спросил Радченко после приветствия. — Вчера на допрос не тягали?

— Приходили те мужики из ФСБ, — сказал Элвис. — Мне пришлось рассказать, где остальные ящики с игрушками. Мы выехали на место. Ты оказался прав. Они замазаны дерьмом по уши. Они работают на людей… Словом, это не для телефона.

— Брось, кому нужен наш жалкий треп? Мы ведь говорим не по обычной линии. Все разговоры по мобильным телефонам кодируются. Их нельзя просто так выловить из эфира и послушать в свое удовольствие. Только с санкции судьи, только через оператора сотовой связи. Давай, договаривай коли начал. Кстати, откуда ты звонишь?

— Из своего гаража. Я оставляю тут «Форд». Долго на паленой тачке ездить нельзя. Пересаживаюсь на свой байк. И уезжаю.

— Помедленнее, чувак, — Радченко потер ладонью лоб. На секунду показалось, что он еще спит и видит продолжение какой-то бредовой непонятки. — Какая тачка, какой байк в тюрьме? Или ты там пару косяков замесил?

— Тачка тех самых друзей с Лубянки, про которых ты рассказывал. Их больше нет… Прости меня, грешного. Мы прибыли на место, ну, где закопаны ящики. Меня хотели грохнуть, но вышло не по-ихнему. Нет времени долго объясняться. Это была самооборона.

Сонливость как рукой сняло. Радченко почувствовал, что у него перехватило дыхание, ему не хватает воздуха.

— Ты что… Ты это серьезно?

— Серьезнее некуда, — ответил Элвис. — Я же говорю: это самооборона. Я их оставил там, вместе с ящиками. На метровой глубине. И в СИЗО, разумеется, не вернулся. Сейчас у меня их тачка, их мобильник, в котором все контакты. Телефонный номер и адрес человека, на которого они работали, я уже пробил. Некто Сергей Павлович Исаев. Живет на так называемых профессорских дачах, недалеко от Москвы. Теперь у нас есть все, чтобы пойти на Лубянку. Видеозаписи, сделанные на автомобильной стоянке, фотографии, контакты, игрушки в ящиках… Мы выложим чекистам на блюдечке готовое дело. Мы наделали много ошибок, но все еще можно исправить.

Радченко не мог собраться с ответом. Эти новости, свалившиеся на голову, не сразу переваришь.

— Даже не знаю что сказать, — замялся он. — Ты меня просто убил, как тех парней из конторы. У меня был совершенно иной план игры, другой расклад. И вдруг два трупешника. Исправить ошибки… Легко сказать. Кроме того, я не уверен, что тебе надо туда идти. Все могут повернуть против тебя. И тогда я уже ничем не смогу помочь. Я сам буду проходить как свидетель. А впоследствии, возможно, обвиняемый. Можно все обставить по-другому, хитрее…

— Хитрее мы уже обставляли, — ответил Элвис. — И оказались в заднице. Кроме того, я не могу всю оставшуюся жизнь провести в бегах. Это не для меня.

— Думаешь, Бобрик захочет идти вместе с тобой к чекистам? Сомневаюсь.

— Я тоже сомневаюсь, — голос Элвиса сделался глухим, далеким. — Так или иначе, это решение он должен принять сам. Подумать, все взвесить и что-то решить. Поэтому я и еду к нему. Теперь объясни, как его разыскать.

— Я там не был ни разу. У меня только план. И сейчас ночь.

— Это не имеет значения. Как его найти?

Минут пять Радченко подробно объяснял, по какой дороге ехать, где поворачивать, какие деревни проехать и каких ориентиров держаться.

— Я найду, — пообещал Элвис.

Радченко вышел из машины, вошел в подъезд, лифтом поднялся на последний этаж и трезвонил в дверь, пока не щелкнул замок. Тот же самый мужик в рваной майке пропустил гостя в прихожую.

— Я дико извиняюсь, — сказал хозяин и поманил Радченко за собой. — Есть новости.

В комнате орала музыка, слышались женские голоса, в длинном коридоре, ведущем в кухню, лежал человек, одетый в темный костюм, но почему-то босой. Свернувшись калачиком и подложив ладони под щеку, он похрапывал. Радченко преступил через спящего мужика, присел на табурет и не стал отказываться, когда хозяин предложил выпить.

— Короче, Костя позвонил, — хозяин влил в себя стопку водки и насадил на вилку кружок колбасы. — Ну, я все ему обрисовал. Что ты приходил и все такое. Он велел передать, что дело на мази. Вашему знакомому он достал все, что обещал. И еще билет на самолет. Кажется, в Турцию. Не помню… Нет, точно, в Турцию. На послезавтра.

— А что же ты вниз не спустился? — Радченко с досады хлопнул вторую рюмку водки. — Ведь я бы мог до утра сидеть внизу в машине.

— Из головы вылетело. Сам видишь, какие тут дела.

Хозяин, выплюнув окурок на пол, поднял кверху указательный палец, прислушиваясь к женским голосам.