Хранитель смерти - Герритсен Тесс

— Органы удалили во время мумификации, так ведь?

Робинсон кивнул:

— Иссечение внутренностей замедляет процесс гниения. Это одна из причин, почему тела не разлагаются.

— Но ведь у нее на животе всего лишь одна маленькая ранка. — Джейн указала на небольшой надрез с левой стороны, зашитый неуклюжими стежками. — Как из такого отверстия можно все это вынуть?

— Именно так египтяне удаляли внутренности. Через небольшой надрез на левом боку. Тот, кто бальзамировал это тело, был знаком с древними методами мумификации. И явно следовал им.

— А что это за древние методы? Как именно делается мумия? — поинтересовалась Джейн.

Доктор Робинсон перевел взгляд на свою коллегу.

— Джозефина знает об этом больше меня. Может быть, она объяснит?!

— Доктор Пульчилло? — обратилась к ней Джейн.

Похоже, молодая женщина все еще не отошла от потрясения — обнаруженная пуля не давала ей покоя. Она откашлялась и выпрямилась.

— Большая часть дошедших до нас сведений оставлены Геродотом, — начала она. — Думаю, его можно назвать древнегреческим писателем-путешественником. Две с половиной тысячи лет назад он странствовал по миру и записывал все, о чем узнавал. Проблема в том, что он, как известно, искажал детали. А может быть, его облапошивали местные проводники. — Доктор Пульчилло вымученно улыбнулась. — Но из-за этого мы начинаем относиться к нему, как к обычному человеку, правда? Он напоминает нынешних туристов, приезжающих в Египет. Возможно, его тоже осаждали торговцы безделушками. Дурачили коварные проводники. Очередной простак за границей.^[6]

— И что он написал об изготовлении мумий?

— Ему сказали, что все начинается с ритуального омовения трупа раствором натрона.

— Натрона?

— В сущности, это смесь солей. Ее можно сделать самостоятельно, соединив старую добрую поваренную соль и пищевую соду.

— Пищевую соду? — Джейн нервно усмехнулась. — Теперь я стану по-другому смотреть на эти оранжевые коробочки.

— Омытое тело выкладывали на деревянные бруски, — продолжала Пульчилло. — Для того чтобы сделать небольшой разрез, вроде того, что вы видите здесь, использовался острый, как бритва, нож из эфиопского камня — возможно, это был обсидиан. Затем неким крюкообразным инструментом через отверстие вытаскивали внутренние органы. Освобожденную полость ополаскивали и заполняли сухим натроном. Им также посыпали все тело, чтобы за сорок дней вся влага испарилась. Примерно так сушат рыбу. — Археолог умолкла, наблюдая, как ножницы Мауры рассекают последнюю покрывавшую лицо обмотку.

— А потом? — не унималась Джейн.

Пульчилло с трудом сглотнула.

— К тому времени тело становилось легче примерно на семьдесят пять процентов. Полость заполняли льняной тканью и смолой. Иногда туда возвращали и мумифицированные внутренние органы. А… — Доктор Пульчилло осеклась и, округлив глаза, уставилась на голову мумии, с которой упал последний бинт.

Они впервые увидели лицо Госпожи Икс.

Длинные черные волосы по-прежнему держались на голове. Кожа лица туго обтягивала выступающие скулы. Но лишь при взгляде на губы мумии Джейн отшатнулась. Они были зашиты такими грубыми стежками, словно над ними трудился портной Франкенштейнова чудовища.

Пульчилло покачала головой:

— Тут… тут все не так!

— Обычно рот не зашивали? — осведомилась Маура.

— Нет! А как же тогда питаться в загробной жизни? Как же говорить? Ее словно осудили на вечный голод. И вечное молчание.

«Вечное молчание». Бросив взгляд на уродливые стежки, Джейн задумалась: «Может, ты сказала что-то, разозлившее убийцу? Огрызнулась на него? Оскорбила? Или свидетельствовала против него? И теперь твое наказание — навеки сшитые губы».

Мумия была уже полностью обнажена — ее тело освободили от всех бинтов, и сейчас виднелась лишь усохшая кожа, облегающая кости. Маура надрезала туловище.

Джейн уже неоднократно наблюдала за тем, как делается Y-образный надрез, но всякий раз ее подташнивало от вони, возникавшей, когда лезвие скальпеля впервые рассекало грудину. Даже самые свежие трупы и те испускали едва ощутимый сернистый дух разложения — подобный исходит изо рта у некоторых живых. Правда, объекты исследования уже не дышали. Но Джейн называла этот запах именно так — «мертвое дыхание», и даже самый слабый его отголосок способен был вызвать у нее приступ тошноты.