Мастерская смерти - Обер Брижит

— Ну что, теперь у вас на душе полегчало, месье Шиб? — спросила Гаэль, улыбаясь.

— Да, спасибо, мадемуазель доктор. Но я все же не до конца убежден...

— Ну, что скажете?

Грег, с которого потоками лилась вода, вскарабкался по веревочной лестнице, размахивая своим гарпуном, на котором болтался маленький кальмар.

— Бедненький, да он еще совсем малыш! — воскликнула Гаэль. — Не надо его убивать!

— Отпусти его, пожалуйста, — попросила Айша.

— Да вы что, спятили? Если его поджарить, пальчики оближете!

— Ни в коем случае! — отрезала Айша. — Мы против геноцида спрутов!

— Черт, да это же не спрут, а кальмар! Он на вкус как курица.

Все молчали.

— Ну и хрен с вами! — проворчал Грег, снимая кальмара с крючка и бросая его в воду. — Теперь все довольны?

— Ты такой милый! — воскликнула Айша и поцеловала его в щеку. Грег покраснел.

«Она тебя наставит на путь истинный, не успеешь и глазом моргнуть», — ехидно подумал Шиб, блаженно вытягиваясь на скамейке и улыбаясь.

Вернувшись домой вместе с Гаэль, после того как вся компания поужинала в ресторане «Софитель» с видом на море, — спасибо, Грег! — Шиб почувствовал, что слегка пьян. Он выпил больше, чем обычно, Гаэль, видимо, тоже. Она то и дело спотыкалась и хихикала, разглядывая чучела животных.

Он не собирался приглашать ее к себе— она сама, когда Айша и Грег распрощались с ними и сели в джип, вдруг сказала:

— Я бы хотела взглянуть на твою мастерскую, если ты не против.

Гаэль была милой, умной, симпатичной. Почему бы и нет?.. Он ведь не давал обета целомудрия. И хорошенькие двадцатичетырехлетние девушки не каждый день вешались ему на шею. Действуй, Шиб!

Он предложил ей на выбор «Десле» или коньяк,

— Коньяку, если можно.

Себе он тоже налил. Коньяк был хорош — подарок графини Ди Фацио.

Пока Гаэль потягивала напиток, Шиб подошел к музыкальному центру и поставил саундтрек «In the Mood for Love»^[18].

— А сам фильм тебе нравится? — спросил он.

— Очень. А тебе?

— Да, отличный. Потанцуем?

Позже, когда Гаэль лежала, расслабленно вытянувшись рядом с ним в полумраке комнаты, а он курил, она вдруг спросила:

— А на спине у нее были синяки?

— Что?

— У той девочки были синяки на спине?

— Да, а что?

— Это часто доказывает, что дети стали жертвами домашнего насилия. Такие синяки редко появляются в результате падения. Даже если бы ребенок захотел причинить себе вред, он бы туда не дотянулся. Дай мне, пожалуйста, сигарету.

Шиб оцепенел.

— Что еще ты об этом знаешь? — спросил он.

— Достаточно, но мне не хотелось бы вдаваться в подробности. Слишком мрачно... У тебя еще будет доступ к телу?

— Да, наверное, — подумав, ответил Шиб. — Я могу сказать, что хочу в последний раз убедиться, все ли в порядке, до того как начнется панихида.

— Проверь девственную плеву, — помолчав, произнесла Гаэль.

Шиб подскочил, уронив пепел с сигареты.

—Что?!

— Проверь, так будет лучше. И для тебя тоже. Во всяком случае, не останется сомнений.

— Но это чудовищно!

— Слушай, это тебе двадцать четыре года или мне? Кстати, тебе сколько?

— Сорок два.

— Совсем старикашка! Меня трахнул старый негритос!

— Это ты меня трахнула. Несмотря на мое отчаянное сопротивление.

— Что-то я не заметила... Ладно, пусть так... Некоторое время они молчали. Деревянные ставни чуть поскрипывали на ветру. Слышался Шум моря— спокойный, ритмичный шорох набегающих волн.

— Ты и в самом деле думаешь, что нужно проверить?.. — спросил Шиб, засовывая окурок в пустую банку из-под пива, которая служила им пепельницей.

— Если тебя все это настолько беспокоит, то да, — ответила Гаэль, зевая. — О, черт, мне завтра вставать в шесть! В восемь начинаются занятия.

— Завтра же суббота.

— Ну и что? Будет вскрытие.

— Мы просто созданы друг для друга, — усмехнулся Шиб, обнимая ее. — Хочешь, я тебе покажу, что способен делать своим скальпелем?

— Нет, спасибо, ты меня и так всю выпотрошил. Лучше спой мне колыбельную.

• Dos gardenias para ti
• Con ellas quierodecir…^[19]

Глава 5

Панихида была назначена на пять вечера. Шиб притормозил перед въездными воротами в 16.30 и коротко вздохнул. У него раскалывалась голова, во рту был отвратительный вкус, несмотря на жевательную резинку. Он подхватил черный прямоугольный чемоданчик с металлическими застежками, попытался досчитать до двадцати, делая глубокие вдохи, но остановился на двенадцати, вышел из машины и позвонил.