Ночной эфир - Робертс Нора

— Мне кажется, это счастье, что она от него отделалась.

— Честно говоря, он никогда мне не нравился. Он был очень скучный. Никакой.

— Почему она вообще вышла за него замуж?

— Наверное, лучше спросить об этом меня, — раздался голос Силлы.

Глава 5

С прической Силла разобралась быстро и просто — собрала волосы в хвост. Лицо ее было открыто, и горящие гневом глаза выделялись особенно. Вдобавок к майке, в которой она спала, Силла нацепила желтые спортивные штаны. Сочетание цветов получилось ярким и жизнерадостным. Весьма обманчивое впечатление. Засунув руки глубоко в карманы, Силла сверлила Бойда испепеляющим взглядом.

— Силла. — Дебора выступила вперед. Она знала, когда с сестрой можно ссориться, а когда лучше не стоит. — Мы просто…

— Я слышала, что вы просто. — Силла перевела взгляд на Дебору и немного смягчилась. — Не переживай. Я знаю, ты здесь ни при чем.

— Да какая разница, кто здесь при чем, — пробормотала Дебора. — Мы просто за тебя беспокоимся.

— Ничего со мной не случится. Иди, Дебора, иначе ты опоздаешь. А у нас с детективом Флетчером, кажется, есть что обсудить.

Дебора сделала неопределенный жест и сочувственно посмотрела на Бойда. Затем поцеловала Силлу в щеку.

— Ну ладно. Все равно в это время суток ты не способна воспринимать разумные аргументы.

Силла решила не комментировать это заявление сестры.

— Смотри получи там высший балл.

— На это я и рассчитываю. Я собиралась вечером в кино с Джошем, и еще мы хотели где-нибудь поужинать, но в любом случае я вернусь до того, как ты придешь домой.

— Ладно. — Силла не двинулась с места, пока не услышала, как захлопнулась входная дверь. — Ну ты и наглец, Флетчер.

Бойд достал с полки еще одну чашку.

— Кофе будешь?

— Мне не нравится, что ты допрашиваешь мою сестру.

Он неторопливо налил кофе в чашку и поставил ее на стол.

— Разве это допрос? Я оставил резиновый шланг в другом костюме.

— Давай-ка проясним кое-что. — Не вынимая рук из карманов, Силла подошла к Бойду ближе. Руки в карманах она держала из опасения, что не выдержит и треснет его. — Если у тебя есть вопросы, задавай их мне. Дебору не втягивай.

— Дебора гораздо более общительна, чем ее сестра. Яйца у тебя есть? — Он открыл холодильник и сунул туда голову.

Силла подавила в себе порыв прихлопнуть его дверцей.

— Знаешь, несколько минут назад ты меня почти одурачил. Мне показалось, что в тебе есть что-то человеческое. Сочувствие, понимание.

Бойд выудил из холодильника полдюжины яиц, кусок сыра и остатки бекона.

— О'Роарки. Сядь и выпей кофе.

Силла ругнулась. Что-то мелькнуло в его глазах, тень чего-то неприятного и опасного. Однако он спокойно достал сковородку и принялся жарить бекон,

— Могла бы изобрести что-нибудь посильнее, — произнес он после пары минут молчания. — Я десять лет служу в полиции. Чтобы разозлить меня, нужно что-то покруче.

— Ты не имеешь права. — Силла говорила тихо, но голос ее будто кипел от ярости. — Не имеешь права заставлять ее вспоминать все это. Она была совсем ребенком, измученным и напуганным до смерти. Тот год был для нее сплошным адом. Неужели ты не понимаешь, как это жестоко?

- По-моему, она держится вполне нормально. — Бойд разбил яйцо в миску и смял скорлупу. — А вот у тебя как раз проблемы.

— Отстань!

Бойд схватил ее за руку так быстро, что она не успела увернуться.

— И не надейся. — Его голос был мягким и спокойным, но ясно было, что он едва сдерживает бешенство.

— То, что случилось тогда, не имеет отношения к тому, что происходит сейчас, а то, что происходит сейчас, — это единственное, что тебя касается.

— Это моя работа — определять, что и к чему имеет отношение. — Бойд с усилием взял себя в руки. Нет, это невозможно. Он еще не встречал человека, которому удавалось бы так часто и так эффективно выводить его из себя. — Расскажи мне все, и я решу, стоит ли копать в данном направлении. Бывших мужей всегда подозревают в первую очередь.

— Это было восемь лет назад. — Чтобы пристроить куда-нибудь руки, Силла схватила чашку с кофе и, естественно, расплескала его.

— Я узнаю все либо от тебя, либо от кого-нибудь еще. Но я узнаю. Так что разницы никакой.

— Хорошо. Значит, хочешь, чтобы я все рассказала? Излила, так сказать, душу? Ладно. Теперь уже не важно. Мне было двадцать лет. Я была молодая и глупая. А он был красавец, к тому же умный и страшно обаятельный — в общем, обладал всем, на что так падки двадцатилетние дурочки.