Канал грез - Бэнкс Иэн

В жизни Хисако насчитывалось не много любовников. Маловато для того, чтобы получить полное представление обо всем диапазоне мужской сексуальности, узнать, сколько он насчитывает эмоциональных и физических октав, поэтому она не могла знать, в чем было дело — в том ли, что ей очень не везло раньше, или в том, что на этот раз ей выпала редкостная удача. Ее смычок; полное обоюдное соответствие. Порой они были так близки, так совершенны и едины, словно она — идеальный футляр, а он — виолончель, так хорошо, так удобно и надежно подходили они друг другу, смыкаясь в объятиях. Они проводили в ее каюте дни и ночи, неустанно прикасаясь друг к другу, и любуясь друг другом, и неустанно удивляясь, что каждое прикосновение и ощущение по-прежнему несет в себе радость и новизну, что каждый твой взгляд всегда встречает взгляд ответный и каждый акт, насыщенный полнотой ощущений, лишь разжигает желание, одновременно утоляя и распаляя.

Они не делали из этого секрета, и она ни в ком не замечала недоброжелательства, но, тем не менее на людях они продолжали сохранять видимость чисто дружеских отношений, и она никогда не ездила к нему на «Ле Серкль» заниматься любовью. Там была его работа, и когда он — такой большой, но такой ранимый, усталый и грустный — уходил от нее туда, ей всегда хотелось обнять его и никогда не отпускать. Их расставания, как и соития, всегда сопровождались легкими прикосновениями и маленькими ласками… пока его не уносил катер, который она провожала глазами до самого «Ле Серкля», оставшись одна, чтобы еще поспать; она сворачивалась на своей узкой пустой койке, изнуренная почти до болезненности, но тотчас же возбуждающаяся от одного лишь смутного мужского запаха, исходившего от подушки и простыней, который сразу же пробуждал в ней новое желание.

Однако они все же находили время для плавания с аквалангом, доставлявшего ей наслаждение, особенно потому, что он это так любил, и потому, что для него важно было присутствие человека, с которым можно разделить ту радость, которую он столь очевидно испытывал, человека, которого он мог обучить тем навыкам, которыми так гордился. Кроме того, он продолжал брать у нее уроки игры на виолончели, хотя она начала подозревать, что он это делает только ради ее удовольствия, а сам обучал ее основам управления танкером. Это тоже оказалось для нее интересно, она научилась смотреть на судно его глазами как на инструмент, за которым нужно следить и ухаживать — так сказать, настраивать, — чтобы извлечь из него все, на что он способен.

Ее расстраивала только неподвижность всего этого; она могла играть со спутниковой навигационной системой и возиться с радаром, но спутниковая система все время выдавала одни и те же цифры, а изображение на радаре изменялось только в зависимости от того, в какую сторону ветер развернул судно. И все равно ей было очень интересно открывать для себя множество судовых систем; узнавать, каким образом ты можешь перекачивать нефть из танка в танк для равномерного распределения груза; как прямо с мостика осуществлять мониторинг даже таких сокровенных вещей, как количество и типы железяк, спрятанных в залитой маслом коробке передач, а также определить износ двигателя. Чтобы не оставаться перед ним в долгу, она в отплату за эти уроки старалась подучить его английскому.

Затем капитан Эрваль уехал, чтобы вернуться во Францию. Судовая компания решила до минимума сократить команду.

Она ужасно испугалась, как бы вслед за Эрвалем не отозвали Филиппа. Посольства и консульства советовали оставаться на месте, так как венсеристы начали новую серию террористических актов в городах, которая включала в себя похищение иностранцев, но все считали, что дипломаты, как всегда, перестраховываются. Несколько членов экипажа «Накодо» вместе с капитаном Ясиро тоже уехали — кто домой, кто на другие суда. Капитан Эрваль направлялся в Колон, чтобы принять под свое командование другое судно, но так и не доехал до места; он бесследно исчез, вытащенный вооруженными людьми из такси в полукилометре от доков. Компания решила, что команде лучше оставаться на судне. Хисако старалась не радоваться исчезновению Эрваля.

Теперь «Ле Серклем» командовал Филипп; под влиянием новой ответственности он изменился, но не слишком сильно. По крайней мере, теперь она свыклась с мыслью о том, чтобы иногда заночевать на его корабле в его двуспальной кровати.

Вокруг по-прежнему шла война; сохраняя прежнюю очередность, на судах проводились вечеринки, «Фантасия дель мер» время от времени привозила из Гатуна продовольствие и почту, иногда на каком-нибудь из близлежащих островов устраивался пикник. Пару раз они наблюдали ночью отдаленные вспышки в небе и слышали разрывы бомб и артиллерийских снарядов. Однажды днем, оставив за собой бурый шлейф дрожащего воздуха и аэродромный запах отработанного керосина, над головами промелькнули сверкающими стрелами три самолета панамских военно-воздушных сил.