Телохранитель для невесты - Герритсен Тесс

Он протянул ей простыни, затем одеяло.

— Знаете, диван не очень ровный, кое-где продавленный. Не думаю, что вам будет удобно.

— В последнее время в моей жизни далеко не все было ровно. Так что к неровностям мне не привыкать.

Ага, она пробует шутить. Что же, неплохо. Значит, еще не все потеряно. Ее воля, ее попытки взять себя в руки вызвали у него искреннее восхищение.

Пока Нина застилала диван, Сэм отправился на кухню и позвонил домой Джиллису.

— У нас есть информация по массачусетским номерам, — сообщил ему напарник. — Они были украдены две недели назад. По «чероки» сведений пока нет. Слушай, этот парень чертовски сообразителен.

— И опасен.

— Думаешь, это наш взрывник?

— И наш стрелок. Все тесно переплетено, Джиллис.

— Но как в эту картину вписывается взрыв на складе, тот самый, что прогремел на прошлой неделе? Мы предположили, что это криминальная разборка, верно?

— Верно. Грозное предупреждение конкурентам Билли Бинфорда.

— Бинфорд в тюрьме. Его ждет далеко не радужное будущее. С какой стати ему заказывать взрыв в церкви?

— Целью взрыва была не церковь, Джиллис. Целью был Бледсоу или Нина Кормье. Если не оба.

— Но какое Нина Кормье имеет отношение к Бинфорду?

— Пока не знаю. Она никогда не слышала о нем. — Сэм потер лицо. Черт, да он успел обрасти щетиной! И вообще, как же он устал! Устал так, что не в состоянии работать мозгами. — Кстати, есть еще одна версия, которую мы пока еще не исключили, — произнес он. — Старое доброе преступление на почве ревности. Ты ведь допрашивал Даниэлу Кормье?

— Да. Сразу после взрыва. Там есть на что посмотреть.

— Ты в ней ничего странного не заметил?

— Что ты имеешь в виду?

— Что-то, что показалось тебе неестественным? Ее реакция, ее ответы?

— Да нет, не припоминаю. Подавленная, растерянная, как и все остальные. Ты, собственно, к чему клонишь?

— Я думаю, что парням из убойного нужно пообщаться с ней сегодня.

— Я передам это предложение Йетсу. И что подсказывает тебе твое чутье?

— У них с Робертом Бледсоу была интрижка.

— И она из ревности устроила взрыв в церкви? — рассмеялся Джиллис. — Боюсь, она дама не такого типа.

— Помнишь, что говорят о таких, как она?

— Да, но я представить себе не могу, что такая роскошная блондинка…

— Следи за своими гормонами, Джиллис.

Его напарник насмешливо фыркнул:

— Если кому и следует следить за своими гормонами, так это тебе.

«Что я постоянно и говорю самому себе», — подумал Сэм, кладя трубку на место. Он еще на какое-то мгновение задержался на кухне, повторяя слова, которые твердил себе десятки раз после знакомства с Ниной. «Я полицейский. Я на службе, мой долг — защищать людей. Не соблазнять, а защищать. И не влюбляться».

Он вернулся в гостиную. Увы, всего один взгляд на Нину, и его решимость дала первую трещину. Нина стояла у окна, вглядываясь в темноту. В доме Сэма не было штор — зачем они, когда вокруг лес? От кого ему занавешиваться? Но сейчас он увидел, насколько она уязвима, даже в его доме. У него тотчас сделалось неспокойно на душе.

— Я бы советовал вам держаться подальше от окон, — предостерег он.

Нина обернулась. В ее глазах читался испуг.

— Вы думаете, что кто-то мог выследить нас?

— Не думаю, но все равно, лучше держаться от окон подальше.

Чувствуя, как ее бьет дрожь, Нина подошла к дивану и села. Сэм обратил внимание, что она уже успела застелить диван. Неожиданно ему бросилось в глаза, насколько пообтрепалось одеяло, насколько обтерлась мебель. Раньше этих мелочей он просто не замечал. Как не замечал массу других вещей в своей холостяцкой жизни, не замечал потому, что ему и в голову не приходило, что ее можно сделать приятней и лучше. Только сейчас, увидев сидящую на диване Нину Кормье, он понял, насколько в комнате пусто и голо. Лишь присутствие этой женщины слегка оживило эти стены, привнесло в них человеческое тепло. Пусть даже чуть-чуть.

Впрочем, скоро ее здесь не будет.

И чем раньше, тем лучше, сказал он себе. Прежде, чем она успеет окончательно вскружить ему голову. Прежде, чем слишком глубоко проникнет в его жизнь.

Сэм подошел к камину, затем, инстинктивно чувствуя, что нужно что-то сказать, вернулся к двери, ведущей на кухню.

— Вы, должно быть, проголодались, — произнес он.

Нина отрицательно покачала головой: