Чужое терзанье - Макдермид Вэл

Впрочем, никакие, самые привлекательные виды не могли оправдать измену самому себе, своему истинному призванию. Ведь у него никогда не было академической жилки. Он прежде всего врач-клиницист, а еще — судебный психолог, профайлер. В общем, он доведет семестр до конца и уйдет из Сент-Эндрюса. Так что у него есть еще пара месяцев на размышления о дальнейшем жизненном пути.

Недостатка в предложениях не было. Хотя в прошлом его действия не всегда вызывали одобрение Министерства внутренних дел, последнее расследование, над которым он работал в Германии и Голландии, помогло ему заткнуть рты британским бюрократам. Теперь немцы, голландцы и австрийцы жаждали заполучить его в консультанты. Не только по серийным убийствам, но и по другим преступлениям, перешагнувшим национальные границы. Предложение соблазнительное, дающее гарантированный денежный минимум, достаточный для безбедной жизни. При этом у него появится возможность вернуться к клинической практике, пускай даже и почасовой.

Ну и Кэрол Джордан, конечно. Как всегда при мысли о ней, его рассуждения утрачивали свою железную логику. Надо каким-то образом поддержать ее после того, что с ней случилось, но так, чтобы она не поняла, что он пытается ей помочь.

И пока что он совершенно не представляет, как это сделать.

***

Второй день. И по-прежнему никаких следов Тима Голдинга. Как ни тяжело, однако Меррик должен был признать, что мальчика уже нет в живых. В то утро он побывал у супругов Голдинг, Аластера и Шелли, и его больно кольнула мимолетная вспышка надежды, мелькнувшая на их лицах, когда он вошел в аккуратный викторианский коттедж. Как только они осознали, что он ничем не может обрадовать, их глаза потухли и остекленели. Страх, разъедавший душу, не оставил ничего, кроме бесплодной надежды.

Меррик покинул несчастных родителей, испытывая уныние и опустошенность. Выйдя на улицу, он с грустной иронией подумал, что Тим Голдинг в известном смысле стал жертвой повысившегося благосостояния. Харриестаун, где жили Голдинги, когда-то был рабочим пригородом, но потом предприимчивые молодые пары, озабоченные поиском недорогого жилья, стали покупать и реставрировать обветшавшие дома террасной застройки. В результате район преобразился, похорошел, но при этом полностью утратил общинный дух. Алчных адептов телепрограмм «Домашний фронт» и «Как обновить комнату» интересовала лишь собственная жизнь, проблемы соседей их не волновали. Еще десять лет назад Тима Голдинга знали бы все жители с его улицы, а он их. Тогда летним вечером на улице бывало полно народу, кто-то шел из паба, другие с садового участка, третьи переговаривались друг с другом, стоя на пороге и любуясь последними лучами солнца. Само присутствие соседей послужило бы защитой для мальчика, и они непременно заметили бы незнакомца, запомнили время его появления и проследили, куда он держит путь. Теперь же обитатели Харриестауна либо корпели в своих новых шикарных кухнях над каким-нибудь экзотическим рецептом, услышанным по телевизору, либо, отрезанные от соседей высокой стеной, сооружали на заднем дворике средиземноморский сад, устанавливали греческие урны, чтобы вырастить в них петрушку и базилик. Меррик хмуро посмотрел на стандартные двери и чисто вымытые окна, глядевшие на улицу, и затосковал о былых временах.

Измученный, загнанный в угол, он вернулся в отдел по расследованию особо тяжких преступлений. Группа работала всю ночь, снимая показания со всех известных живущих неподалеку педофилов. По-прежнему ни единой зацепки, способной продвинуть следствие. Позвонили несколько человек с сообщениями о белом фургоне «форд-транзит», который примерно в те же часы, когда пропал Тим, медленно разъезжал по узким улицам района. Кто-то случайно запомнил номер, почти все цифры, так что появилась возможность пробить автомобиль по Национальному полицейскому компьютеру. Нашли полдюжины местных фургонов, и это вызвало у сотрудников прилив энергии.

Однако через несколько часов потухла и эта искорка надежды. Третий «форд-транзит» из списка принадлежал компании, развозившей заказы с экологически чистыми овощами. Шофер ехал медленно, потому что был новичком и не знал расположения местных улиц. Конечно, одного этого было недостаточно, чтобы снять его с крючка, но главное — вместе с ним в машине была его пятнадцатилетняя дочь, помогала ему, зарабатывая карманные деньги.

В общем, и тут облом. Меррик сунул руки в карманы брюк и уставился на доску, куда по традиции прикалывали все новые данные. Она была удручающе пустой. Обычно на раннем этапе поисков пропавшего ребенка информация течет ручьем. Во всяком случае, так было в деле Гая Лефевра, хотя впоследствии все сведения оказались пустышкой. Почему-то на этот раз им доставались лишь скудные крохи. Разумеется, были и нелепые звонки — кто-то видел Тима в экспрессе «Евростар» с женщиной азиатского вида, в «Макдоналдсе» городка Таунтон с седым мужчиной, кто-то сообщил, что мальчик покупал на его глазах компьютерные игры в Инвернессе. Меррик знал, что эти так называемые свидетельства не стоят и гроша ломаного. Кто бы ни похитил Тима, он наверняка не станет водить его по улицам у всех на виду.