Мозг Кеннеди - Манкелль Хеннинг

Луиза Кантор остановилась, спешившие люди толкали ее, но она продолжала стоять, словно бы сопротивляясь ураганному ветру. У женщины на полу, окруженной свертками, было темное морщинистое лицо, кожа которого напоминала застывшую лаву. Лицам старых женщин присуща своеобразная красота, в них все отшлифовано до тонкой пленки, натянутой на череп, и на ней отмечено все, что произошло в жизни. От глаз к щекам спускались две глубокие, высохшие складки, сейчас заполненные слезами.

«Она орошает неведомую мне боль, — подумала Луиза Кантор. — Но что-то от нее есть и у меня».

Внезапно женщина подняла голову, на мгновение их взгляды встретились, старуха медленно покачала головой. Луиза Кантор восприняла это как знак, что ее помощь, в чем бы она ни заключалась, не нужна. Она поспешно направилась к контрольно-пропускному пункту, расталкивая толпу, пробилась сквозь облака, пахнувшие чесноком и оливками. Когда она обернулась, перед ней будто задернули занавес из людей, женщины уже не было видно.

С ранней юности Луиза Кантор вела дневник, куда записывала события, о которых, как ей думалось, нельзя забывать. И вот такое событие случилось. Ставя сумочку на ленту транспортера, кладя телефон в голубую пластмассовую коробочку и проходя сквозь волшебные ворота, отделявшие плохих людей от хороших, она мысленно формулировала то, что запишет в дневнике.

Она купила бутылку виски «Тулламор дью» для себя и две бутылки рецины для Хенрика. Потом уселась у выхода из накопителя и с досадой обнаружила, что забыла дневник в Арголиде. Воочию видела его перед собой, он лежал на краю стола рядом с зеленой лампой. Вынув программу семинара, она на обороте записала:

Плачущая старуха в афинском аэропорту. Лицо, похожее на останки человека, выкопанного спустя тысячелетия любопытным и назойливым археологом. Почему она плакала? Извечный вопрос. Почему человек плачет?

Закрыв глаза, она размышляла, что могло находиться в свертках и сломанных чемоданах.

«Пустота, — подумала она. — Чемоданы пусты или заполнены золой сгоревших костров».

Объявили посадку, Луиза рывком пробудилась от сна. В самолете она сидела у прохода, рядом — мужчина, судя по всему боявшийся летать. Она решила, что до Франкфурта поспит, а позавтракает уже на пути в Стокгольм.

Прилетев в Арланду и получив чемодан, Луиза все еще чувствовала усталость. Ей нравилось думать о предстоящей поездке, но сами поездки она не любила. И подозревала, что когда-нибудь во время поездки ее охватит паника. А потому уже многие годы возила с собой баночку успокоительных таблеток, на случай, если ею вдруг овладеет страх.

Она добралась до терминала внутренних линий, сдала багаж женщине, выглядевшей не столь измотанной, как та, что была в Афинах, и села ждать посадку. Из распахнувшейся двери на нее дохнуло шведской осенью. Она вздрогнула и решила, что раз уж все равно будет в Висбю, то воспользуется случаем и купит себе свитер из готландской шерсти. «Готланд и Грецию связывают овцы, — мелькнуло в голове. — Если бы на Готланде имелись оливковые рощи, разница была бы минимальна».

Она обдумывала, не позвонить ли Хенрику. Но он, наверно, еще спит, его день нередко превращался в ночь, он предпочитал работать при свете звезд, а не при свете солнца. Поэтому она набрала номер отца в Ульвчелле, недалеко от Свега, на южном берегу реки Юснан. Он никогда не спит, ему можно звонить в любое время суток. Ей ни разу не удалось застать его спящим, когда она звонила. Таким же она помнила его с детских лет. Ее отец отвергал услуги Морфея, у этого великана глаза всегда открыты, он всегда настороже, готовый защитить ее.

Она набрала номер, но после первого гудка дала отбой. Сейчас ей нечего ему сказать. Положив телефон в сумку, она подумала о Василисе. Он не звонил ей на мобильный, не оставлял сообщений. Да и зачем бы ему это делать? На секунду Луиза ощутила разочарование. Но тут же отбросила эту мысль, для раскаяния места нет. Она родилась в семье, где никто не раскаивался в принятых решениях, даже в самых неудачных. Они всегда делали хорошую мину при самой плохой игре. Когда самолет приземлился на аэродроме неподалеку от Висбю, с моря дул сильный ветер, который немедля подхватил полы Луизина пальто, и она, пригнув голову, вбежала в здание аэровокзала. Ее встречал человек с табличкой в руках. По пути в Висбю она по виду деревьев поняла, какой силы был ветер — он срывал с них листья. Между временами года происходит сражение, мелькнуло у нее, сражение, исход которого предопределен с самого начала.