Пособник - Бэнкс Иэн

Голос подпевает, затем выводит мелодию без слов. Сердце у тебя екает. Ты надеялся, что мистер Азул окажется дома один. Дверь на петлях чуть отстоит от косяка, и ты заглядываешь в эту щель. Ванная большая. В одном углу стоит утопленная джакузи, а в ней кто-то молодой по-кошачьи гибко шевелится в пузырящейся воде. Мужчина или женщина — не разобрать, ясно только, что это белый, с темными, коротко остриженными волосами. Ты наводил справки о мистере Азуле, но о его сексуальной ориентации тебе ничего не известно.

Черная коробка гетто-бластера стоит приблизительно в метре от изголовья джакузи, электрический шнур тянется по полу еще метра на два.

Молодой человек или девушка снова начинает подпевать, откидывая при этом голову назад. Скорее всего, это женщина; шея ровная, Адамова яблока нет.

Ты снова смотришь на электрический шнур.

Во рту у тебя пересохло. Что делать? С этим можно покончить в одно мгновение, и тогда все остальное будет куда как проще. Словно судьба тебе говорит: смотри, как я облегчаю тебе жизнь, так не отказывайся же от такого подарка, бери. Кто бы это ни был, он или она связаны с этим человеком, а если они и не знают, чем тот занимается, одно это заслуживает наказания.

Но ты не уверен. Это нарушение правил, это выходит за те рамки, которые ты установил для себя с самого начала. Во всем должен быть порядок, закон, даже для войны установлены правила. Может, судьба тебя испытывает, подсовывая легкий способ решения проблемы, который проявит тебя, как лакмусовой бумажкой, поможет выяснить, кто ты такой. Выберешь простой путь — не пройдешь испытание, и тогда тебя уже ничто не спасет, ни твоя решимость, ни твоя правота, ни даже твое везение, поскольку и оно тогда отвернется от тебя.

Молодая личность в ванне пока еще пребывает в счастливом неведении. Ты подходишь к кровати, кладешь зонт и начинаешь обшаривать полочки и ящики в стенке у изголовья кровати. Время от времени посматриваешь в сторону ванной. Ящики свободно ходят туда-сюда без единого звука — хорошо иметь дело с богатыми, а не с голью перекатной.

Ты находишь пистолет. «Смит и Вессон» 38 калибра. Заряженный. Коробка с полусотней патронов. Ты позволяешь себе еле слышный вздох и улыбаешься.

Кладешь нож рядом с зонтом, берешь пистолет и, укутав его одеялом, спускаешь предохранитель. Снова заглядываешь в ящик. Глушителя нет, но это было бы слишком уж жирно.

Но затем в другом ящике ты находишь кое-что потенциально гораздо более полезное. Ты разглядываешь то, что лежит в ящике, и тепло растекается по всему твоему телу. Ты сделал правильный выбор, и теперь вознагражден за это. Обводишь взглядом толстые медные трубы, из которых собрана рама этой немыслимых размеров кровати, и улыбаешься.

Достаешь из ящика маску-капюшон. У нее застежка-молния сзади, а спереди — только складочка для носа и щелочки для ноздрей внизу. Вытаскиваешь из кармана перочинный нож и делаешь прорези для глаз, не забывая поглядывать на дверь ванной.

Ты надеваешь маску, потом снимаешь ее и увеличиваешь отверстия для глаз. Затем снова надеваешь ее и наполовину застегиваешь молнию. Маска пахнет потом и любимым одеколоном мистера Азула. Ты вытаскиваешь из ящика, где лежат наручники, одну пару и идешь в ванную, наставляя пистолет на фигуру в джакузи.

— Джем, — говорит она, — что ты?..

Ты решил изобразить голос Майкла Кейна.^[65] На Майкла Кейна не очень похоже, но и на твой голос — тоже, а это главное.

— Это не твой гребаный любовник, милочка; ну-ка, вылезай из этой вшивой ванны и делай то, что тебе говорят, тогда с тобой ничего не случится.

Не так уж и плохо, маска тоже несколько меняет голос.

Она, открыв рот, пялится на тебя. Время для звонка в дверь совсем неподходящее, но именно это и происходит. Она смотрит куда-то мимо тебя.

— Только пискни, детка, — тихо говоришь ты, — и тебе крышка, ясно?

В дверь снова звонят. Энни Леннокс допела, ты ставишь ногу на электрошнур и тащишь его по кафельным плиткам, выдергивая из магнитолы. Ты не исключаешь, что сейчас раздастся новая песня, потому что в магнитоле есть и батарейки, но вместо этого — тишина.

Девушка не сводит с тебя глаз.

Ты смотришь на нее. Ощущение такое, будто это происходит не с тобой и тебе все равно, что произойдет в следующий момент. Если даже она и закричит, ты, наверное, не станешь стрелять, не исключено ведь, что ее не услышат за входной дверью: дом большой, и, хотя в нем множество жестких звукоотражающих поверхностей, ты отнюдь не убежден, что ее крик — по лестничной клетке или через двойные балконные окна — дойдет до ушей того, кто стоит у входной двери. Ну и кроме того, ты вполне можешь успеть подскочить к ней, ударить, вырубить ее — она и воздуха-то набрать толком не успеет, но все это — хождение по острию ножа, и ты предпочел бы не думать о таком развитии событий.