Ливень - Браун Сандра

Молодая женщина понимала, что их отношения вышли за рамки тех, которые приняты между хозяйкой пансиона и ее постояльцами. Она не чувствовала бы ни малейшего беспокойства по этому поводу, доведись ей беседовать один на один с мистером Хастингсом. Бывали случаи, когда он возвращался из поездок очень поздно, когда обед уже давно прошел, и тогда Элла кормила его на кухне. Точно так же она не испытывала ни малейшей неловкости после вчерашнего разговора в гостиной с доктором Кинкэйдом.

С Дэвидом Рейнуотером все было иначе.

Наедине с ним она чувствовала смущение и замешательство. Объяснялось это вовсе не его словами или поступками. Он никогда не касался ее… Только руки, и то всего один раз. Нет, два… В его речах не было ничего такого, что нельзя было повторить при посторонних, даже, пожалуй, когда Дэвид сказал, что она красивая. Другими словами, поведение ее постояльца, безусловно, было безупречным.

И все же в присутствии Рейнуотера сердце Эллы то колотилось, как молот о наковальню, то готово было остановиться. Вчера вечером, оказавшись с ним лицом к лицу и слушая, как он говорит об этой книге, она не смогла сдержать слезы. Почувствовав их на щеках, Элла быстро попрощалась и чуть ли не убежала к себе в комнату — так же, как она сделала это накануне. Вот только вчера она немного замешкалась, и Рейнуотер смог увидеть, что она плачет. Теперь он, наверное, пытается понять, чем был вызван такой всплеск эмоций, а Элла и сама этого не знает.

Видимо, все это было спровоцировано просьбой принять в подарок роман с таким странным названием. Но ведь она привыкла держать свои чувства под контролем! За последние шесть лет она научилась сдерживать страх, боль, тревогу и даже радость. И вот за полночь на кухне, в тишине, нарушаемой лишь тиканьем часов да биением собственного сердца, Элла Баррон вдруг перестала быть хозяйкой не только пансиона, но и своих чувств.

Это-то и напугало ее больше всего. Ей не нужна была такая эмоциональная открытость. Если в стене, защищающей ее от окружающих, появится брешь, где и с чем она может оказаться?

Да там же, где и с чем сейчас… Ничего бы не изменилось. Она по-прежнему вела бы жизнь вдовы, лишенная, впрочем, официального статуса. Ее ребенок был бы замкнут в своем собственном мире, в который Элла так и не смогла проникнуть. Каждый ее день ничем бы не отличался от предыдущего — бесконечные хлопоты и обязанности без надежды на отдых и без чувства удовлетворения тем, чего удалось достигнуть.

Элла знала, что самым страшным ее врагом могла стать жалость к самой себе. Поддайся она этому чувству, и в душе навсегда поселятся отчаяние и разочарование.

Это она и пыталась объяснить Рейнуотеру, когда тот вдруг решил прополоть сорняки в огороде. В ее жизни все было продумано и обустроено — хорошо или плохо, рассудит время, и она не желала, чтобы сейчас кто-то или что-то нарушало это не очень прочное равновесие. Если что-то и мучило теперь Эллу, заставляя в тревоге метаться по постели, так это мысль о том, что чаша весов уже качнулась и уравновесить их снова нет никакой возможности.

Сегодня этот страх проявился в скверном настроении, так что Маргарет, получившая от хозяйки не совсем справедливое замечание, мрачно пробурчала себе под нос: «Должно быть, нынче кто-то встал не с той ноги».

Элла, ничего не ответив своей верной помощнице, занялась привычными делами. Она даже придумала себе дополнительную работу, чтобы только не столкнуться с Рейнуотером. Это удавалось ей до самого вечера.

После обеда Элла сидела на веранде в кресле-качалке, наблюдая за тем, как Солли выстраивает линию из костяшек домино. Здесь и застал ее Рейнуотер.

— Он снова весь в этом занятии? — Дэвид прикрыл за собой дверь, ведущую в дом.

— Причем по собственной инициативе. Я принесла коробку с домино, положила ее с краю на перила, а Солли тут же забрал и приступил к работе.

Как бы ни желала Элла держаться на расстоянии от Рейнуотера, ей не терпелось поговорить о своем сыне.

— Я хотел поблагодарить вас за статью, которую вы оставили у меня в комнате. Я прочитал ее после ланча. Могу поспорить, что эта публикация вызвала у вас воодушевление.

— Как бы мне хотелось, чтобы специалист, который написал эту статью, осмотрел Солли! Я понимаю, что это невозможно, но вот если бы доктор Кинкэйд написал ему… рассказал о симптомах заболевания… об особенностях поведения моего сына. Не сомневаюсь, что после публикации родители, которые хотят помочь своим детям, заваливают его письмами. Но мне кажется, этот доктор быстрее ответит своему коллеге, чем измученной матери.