Химия смерти - Бекетт Саймон

В голове мелькнула мысль о недавней поездке в лабораторию.

– До самого последнего времени – не скучал. А вы?

– Не знаю. Есть немножко ностальгии по кое-каким вещам. Не по ресторанам или барам, а скорее не хватает... деловитой суеты, что ли. Впрочем, к сельской жизни я уже начала привыкать. Пожалуй, дело в смене ритма, вот и все.

– Думаете вернуться когда-нибудь?

Дженни посмотрела на меня, потом перевела взгляд на воду.

– Не знаю. – Она сорвала травинку. – Тина вам много рассказала?

– Совсем немного. С вами что-то приключилось, а вот что конкретно...

Дженни усмехнулась, пощипывая стебелек.

– Верная подруга, – прокомментировала она суховатым тоном, хотя и без озлобленности.

Я промолчал, давая ей время решить, стоит ли продолжать.

– На меня напали, – наконец сказала она, не отрывая глаз от травы. – Года полтора назад. Сходила с друзьями в одно место, а по дороге домой поймала такси. То есть все как полагается. На улицах небезопасно и так далее. Мы отмечали чей-то день рождения, и я, наверное, немножко перебрала. Задремала в машине, а когда проснулась, шофер где-то припарковался и уже лез ко мне на заднее сиденье. Я стала отбиваться, а он начал меня бить. Говорил, что зарежет, а потом... – У нее прервался голос, и она на секунду замолчала. Затем взяла себя в руки. – До изнасилования не дошло. Я услышала рядом чьи-то голоса... Понимаете, он поставил машину на пустой парковке, а туда вдруг зашли какие-то люди. Чистая случайность. В общем, я начала орать, бить ногами по стеклу, и он перепугался, выпихнул меня из машины и уехал. Полиция сказала, что мне очень повезло. Что правда, то правда. От всей истории осталась только пара царапин да синяки. Могло быть хуже, гораздо хуже... Тогда я даже не понимала, как мне повезло. Просто было очень страшно.

– Его поймали?

Дженни покачала головой.

– Я не сумела описать его подробно, а уехал он так быстро, что никто не успел заметить номер. Не знаю даже названия компании, потому что остановила такси на улице. В общем, он все еще там, где-то ездит...

Она швырнула травинку в воду. Стебелек остался плавать, почти не исказив зеркальную гладь.

– Дошло до того, что я боялась выйти на улицу. Боялась не его конкретно, а просто... всего боялась. Будто... понимаете, если такое вдруг случилось один раз, то может произойти снова. В любой миг. Словом, я решила убраться из города. Куда-то уехать, чтобы зажить тихо и спокойно. Увидела в газете объявление и вот очутилась здесь. – Дженни криво улыбнулась. – Удачный ход, а?

– А я рад, что так вышло.

Слова вылетели сами, без моей помощи. Я тут же отвернулся и стал пялиться на озеро. Готов смотреть куда угодно, лишь бы не на нее. «Идиот! – кипело внутри. – Кой черт тебя за язык дергает?!»

Посидели, помолчали. Наконец я рискнул повернуть голову и увидел, что Дженни за мной наблюдает.

Неуверенная улыбка. А затем она спросила:

– Хотите чипсов?

Минута неловкости миновала. Облегченно выдохнув, я потянулся за вином.

В последующие дни этот вечер я вспоминал как последний проблеск голубого неба перед штормом.

Глава 16

Еще неделя прошла как в забытьи. В воздухе витало подспудное напряжение, пока все ожидали развития событий.

Ничего, однако, не случилось.

Своим унынием и вялостью общее настроение напоминало местный пейзаж. Погода стояла по-прежнему жаркая и безоблачная, без каких-либо намеков на грозовые тучи. Полицейское расследование методично копалось в деталях, так и не выявив никаких новых сведений о жертве или преступнике, в то время как улицы поселка заполнил шум и гам, потому что каждый ребенок школьного возраста считал своим долгом отпраздновать начало долгих летних каникул. Что до меня, то я вернулся к обычному графику приемов. И пусть к Генри записывалось больше пациентов, а в лицах ходивших ко мне больных читался холодок отчужденности, я решил не обращать на это внимания. То, что сейчас происходит, – моя теперешняя жизнь, а Манхэм – как ни крути – мой теперешний дом. Рано или поздно все закончится, и тогда вернется хотя бы некое подобие нормального состояния.

По крайней мере так я себе говорил.

С Дженни мы встречались регулярно. Как-то вечером съездили в Хорнинг, поужинать при свечах в ресторане, где столики накрыты белоснежными накрахмаленными скатертями, а карта вин позволяет выбирать не только между красным и белым. Уже сейчас казалось, будто мы знакомы много лет, а не дней. Может, частично и оттого, что каждый из нас пережил свою боль. Мы оба узнали ту сторону жизни, которая незнакома большинству людей; открыли, сколь тонкой является та грань, что отделяет повседневность от трагедии. Это знание связывало нас неким общим, недоступным для других языком, на котором почти не говорят, да только он все равно незримо присутствует в беседах. Как-то само собой стало ясно, что ей можно рассказать про Кару и Алису и про мою судмедэкспертную работу, что я вел с подачи Маккензи. Дженни выслушала не перебивая и на секунду коснулась моей руки, когда я закончил.