Нет причин умирать - Боннэр Хиллари

Сначала он набрал ее мобильный, но тот был переключен в режим автоответчика. Затем он позвонил в полицейский участок, но ему сказали, что ее нет на месте. Он оставил ей просьбу перезвонить и отправился в долгий путь обратно в Торки. Было уже полседьмого, когда он приехал в город на побережье, а Карен ему так и не перезвонила. Он снова попробовал дозвониться по обоим номерам, но так же безрезультатно. Он даже подумал, что она избегает разговора с ним. Ведь, в конце концов, он знал, что тащит себя и ее на глубокую воду.

И тогда он принял решение. Если Карен не хочет с ним связаться, то он сам едет к Карен. В любом случае у него не было никакого желания обсуждать с ней информацию, которую он только что получил, по телефону. Он поехал прямо к полицейскому участку и легко нашел место для парковки в «Лэндсдауне», у танцевальной школы. Слева ему был виден центральный вход в отдел уголовного розыска, а справа большие ворота, ведущие к парковке полицейского участка Торки. Те ворота, что были там раньше, исчезли уже много лет назад. Келли уже не в первый раз пришла в голову мысль, что полиции стоило бы больше внимания уделять безопасности. Конечно, там было видеонаблюдение и все двери, ведущие в полицейский участок, охранялись. Однако Келли казалось забавным, что он может абсолютно спокойно пройти на задний двор полицейского участка и хорошенько там осмотреться. На этот раз его целью было проверить, на месте ли машина Карен. Она стояла там. Бросающийся в глаза голубой «MG» был на своем обычном месте. Келли не был удивлен, что она все еще работает. На самом деле он не думал, что она когда-нибудь уходит с работы раньше семи. И то в короткий день. Он решил поймать ее, когда она пойдет домой.

Мобильный позвонил как раз в тот момент, когда он садился обратно в свою машину. Он посмотрел на дисплей с мыслью, что, может, наконец, Карен решила ему перезвонить. Но это оказался Ник.

– Я был вне зоны весь день, папа. Я только что получил твое сообщение о Мойре, – сказал Ник. – Есть изменения?

– Не думаю.

Келли вдруг осознал, что он на самом деле и не знает. Он не связывался с ее дочерьми с тех пор, как покинул хоспис этим утром. Но никто не звонил ему. Так что он решил: отсутствие новостей – это уже хорошая новость.

– До послезавтра я никак не смогу выбраться в Торки, думаешь, это нормально?

Келли знал, что он имеет в виду. Ник тоже не хотел называть вещи своими именами. Вопрос, который он пытался задать, был «не умрет ли Мойра до послезавтра». А Келли этого не знал.

– Я уверен, что да, – сказал он машинально.

– Хорошо, тогда до встречи.

– Да.

Разговор между отцом и сыном был натянутым. Причиной этому была неизбежная смерть, подумал Келли.

На какое-то время он сосредоточился на мысли о том, чтобы обсудить ситуацию в Хэнгридже со своим сыном, бывшим солдатом. И в определенный момент ему очень захотелось обсудить с ним это дело. Но уж точно не по телефону, подумал он. И не после этого неловкого разговора о Мойре. На самом деле было невозможно говорить о чем-то еще, кроме бедной Мойры. И когда больше нечего было сказать о ней, отец и сын обоюдно согласились угрюмо замолчать.

Не желая думать о Мойре и ее приближающейся смерти, Келли достал из кармана блокнот и начал записывать события последних нескольких дней в хронологической последовательности, тщательно сравнивая коротенькие заметки, которые он делал во время встречи с родителями каждого из трех погибших солдат.

В душе он все еще оставался журналистом, как ни пытался с этим бороться. Он сказал себе, что это будет его последней историей и что история будет грандиозной. Он сказал себе, что на этот раз результатом будет принесенное добро. Это будет настоящий пример помогающей людям журналистики, которой он так искал, работая в газетах, когда был еще достаточно молодым, чтобы верить в свои мечты.

Пока Келли записывал, он размышлял, что делать со статьей, когда она будет готова. Он был уверен, что не раскрыл тему и наполовину, но, с другой стороны, для истории было уже достаточно материала – три, а может, и четыре смерти молодых солдат в Хэнгридже за период менее чем в пятнадцать месяцев, и одна из них, о которой он знает из первых рук, произошла при весьма загадочных обстоятельствах.

Все это уже гарантировало ему публикацию в любой национальной газете. Но с другой стороны, напечатай он историю сейчас, вся британская пресса подключит своих ведущих журналистов.