На улице, где ты живёшь - Кларк Мэри Хиггинс

— Я тебе расскажу, что случилось прошлой ночью. Боб ведь говорил тебе, что страдает бессонницей и часто читает по ночам?

Уилл улыбнулся:

— Глядя на тебя, я бы сказал, что он без толку теряет время.

Натали усмехнулась:

— Понимаешь теперь, почему я напросилась на ленч? Мне необходимо было слышать твои медовые речи.

— Вот уж не знал, что я такой сладкий!

— Еще какой! Но о чем это я? Да, о прошлой ночи! Уилл, я спустилась в два часа ночи и заглянула к нему в кабинет. Там его не было. Я заглянула в гараж. Его машины тоже нет. Я не знала, куда он делся, но сегодня утром я нашла у него в кармане записку от какой-то женщины, где она просит, чтобы он ей позвонил. Когда я показала записку Бобу, он был в шоке. Мне показалось, что он даже не понимает, о чем идет речь! Он не помнит, что встречался с ней, что она передала ему записку, — ничего! Он пытался придумать какое-то нелепое оправдание, но я уверена, что у него настоящий провал в памяти. Более того, я думаю, он давно страдает потерей памяти.

Натали волновалась и говорила все громче и громче. Уилл заметил, что пожилые дамы за соседним столиком, не скрывая, слушали их разговор.

— Потише, Натали, — предостерег ее Уилл. — Наш разговор слушают.

— Ну и что, — возразила Натали, но продолжала, понизив голос: — Уилл, я вспоминаю эту вечеринку у Лоуренсов. Я имею в виду, перед тем как исчезла Марта.

— И что?

— Знаешь, когда сосредоточишься, начинаешь припоминать всякие мелочи. Я и не вспомнила раньше, что на Бобби был тогда этот дурацкий свободный пиджак, в котором, как ему кажется, он выглядит моложе.

— Ну уж если ты на кого-то взъешься, ты ему спуску не дашь!

Официантка поставила перед ними бокалы с пивом. Натали улыбнулась.

— И правда: я сегодня действительно взъелась на него, — призналась она. — И зачем я заказала пиво?

— Потому что оно подходит к сандвичу с говядиной.

— Будь у Бобби такой ресторан, а не его мавзолей, он бы, хможет, что и заработал.

— Оставим это, Натали. Так ты хочешь сказать, что Бобби украл шарф Рейчел Уилкокс?

— Я хочу сказать, что, когда я выходила в туалет, он лежал на подзеркальнике, а когда я вернулась, его там не было.

— А ты видела Бобби где-нибудь поблизости? Выражение неуверенности промелькнуло у нее на лице.

— Да.

— Почему ты не сказала об этом полиции?

— Потому что до позавчерашнего дня они о шарфе не спрашивали. Так?

— Так.

— Я стараюсь сосредоточиться на событиях того вечера. Может быть, я и еще что-нибудь вспомню, — сказала Натали, откусывая порядочный кусок сандвича.

55

— У меня еще есть книги, которые могут быть вам интересны. Завезти их вам через полчаса?

— Доктор Уилкокс, я не хочу вас обременять. Я и сама могла бы за ними заехать.

— Никакого беспокойства, уверяю вас. У меня еще есть кое-какие дела.

Положив трубку и взглянув на часы, Эмили с удивлением увидела, что уже четыре часа. После звонка Марти Броуски она дала себе небольшую передышку, затем снова вернулась в столовую к своим материалам.

На ее плане появилось больше крошечных домиков. На них были аккуратно надписаны фамилии людей, живших по этим адресам в то время. Эмили пометила на своем плане дома Мейеров, Алланов, Вильямсов и Несбитов. Имена их дочерей и сыновей были в числе участников различных прогулок, пикников, танцевальных вечеров, где появлялись и Маделайн Шепли, и Летиция Грегг, и Эллен Свейн, и Джулия Гордон, и Филлис Гейтс.

Открыв одну из коробок, привезенных Джорджем Лоуренсом, Эмили обнаружила в ней письма и дневники. Она принялась было их читать, но потом решила, что сначала нужно покончить с музейными материалами.

В конце концов она пошла на компромисс: принялась работать с теми и другими источниками одновременно. По мере того, как перед ней развертывалась во всех подробностях жизнь этих людей, она чувствовала, что время отступает и она погружается в Лету.

Иногда Эмили ловила себя на мысли, что ей хотелось бы жить в то далекое время. Жизнь тогда была не такой сложной и суетливой, а текла размеренно и спокойно.

«С ума я схожу, что ли, — вдруг подумала она. — Ничего себе, “текла спокойно”! Три подруги, полностью доверявшие друг другу, бывавшие вместе на танцах и пикниках, умерли в возрасте девятнадцати, восемнадцати и двадцати лет. Спокойной жизнью это никак нельзя назвать».

В одной из связок писем, показавшейся ей заслуживающей особого внимания, были письма Джулии Гордон к Филлис Гейтс, написанные после того, как семья Гейтс вернулась в Филадельфию. Очевидно, Филлис Гейтс хранила эти письма, а потом вернула их Лоуренсам.