На грани - Дюнан Сара

Душевная связь ее с дочерью ей представлялась чем-то вроде жевательной резинки — любовные нити, тянущиеся, липкие, вязкие, все больше истончающиеся, пока не придет охота запихнуть жвачку обратно в рот и слепить опять воедино. Но не может ли случиться, что от слишком большого натяжения в один прекрасный момент нити порвутся? Не ведет ли к тому ее нынешняя прихоть?

Время в номере отеля истекало. Теперь уж он не придет. Отчасти это было даже каким-то облегчением. Будь у него самая уважительная причина для отсутствия, все равно это станет началом конца. Чтобы успеть на самолет, ей придется покинуть отель к середине дня. По ее просьбе портье проверил расписание. Оказалось, что поезда в Пизу идут нерегулярно и не все из них следуют прямо в аэропорт без пересадки. Пятичасовой прибывал слишком рано, семичасовой — слишком поздно.

Она уже собрала вещи, сложила одежду; деревянная лошадка, купленная на рынке в первый же день, была аккуратно обернута ночной рубашкой, чтобы не поцарапать выступы фигурки, когда она станет запихивать покупку в багажный ящик над самолетным креслом. По крайней мере, Лили убедится, что она о ней думала. Закрыв молнию дорожной сумки, она встала с постели. Теперь ясно, что он не придет, а ей пора выбираться отсюда. Может, оно и к лучшему. Оставив сумку на постели, она направилась вниз, в вестибюль отеля — надо выпить чего-нибудь прохладительного.

Дома — Пятница, днем

В кризисных ситуациях я не теряюсь. Видно, качество это у меня в генах. Я примчалась в аэропорт за двадцать минут до вылета последнего рейса, но при всей моей ловкости путь от Амстердама до Западного Лондона занял три с половиной часа. Однако я не дала времени меня размягчить. Не дождетесь. Вместо этого я всю дорогу составляла различные сценарии возвращения Анны. Если она не вернулась в срок, как сказала, на это должна быть причина. Вероятнее всего, она звонила, чтобы сказать, что задерживается, но автоответчик дал сбой и не записал звонок. Да, может быть, она уже сейчас в пути. Я представляла себе, как она вылетает из такси, торопливо вбегает в парадную дверь, швыряет багаж и бежит по лестнице наверх, в комнату Лили, чтобы, разбудив ее, поздороваться. Я так живо и детально это представляла, что позвонила Полу прямо из Хитроу, из зала прибытия, желая удостовериться, что не ошиблась. Он мгновенно взял трубку. Нет, он все еще находился в ожидании.

Я взяла такси. В Лондоне было жарче, чем в Амстердаме. Трава по обочинам автострады была сухой, как пересушенные плохим перманентом волосы, в воздухе пахло выхлопными газами. В такие дни «скорая помощь» обычно держит наготове кислородные маски для поступающих в больших количествах астматиков. На полдороге в Чизвик тучи так сгустились, что их наконец прорвало — стеной полил дождь. От дороги шел пар, как от только что снятого с плиты блюда, а капли все стукались и стукались о покрытие, и окна такси мгновенно запотели.

Англия. Я и позабыла, какие сюрпризы здесь может готовить погода.

Но когда я съехала с автострады на дорогу, ведущую к дому Анны, ливень прекратился, а духота, напитавшись влагой, несколько ослабла. Воздух за окошком благоухал зеленью. Я вылезла из такси. По-видимому, Пол услышал звук мотора, потому что дверь открылась раньше, чем я успела поднять руку к звонку.

Кивком он пригласил меня войти и, приложив палец к губам, указал наверх. На втором этаже дверь в комнату Лили была приоткрыта. Я кивнула, и мы тихонько проследовали в кухню. Первым делом — вещи наипервейшие. Из холодильника я извлекла мою неизменную лондонскую бутылку водки (в каждой гавани своя посудина) и налила нам обоим выпить. Пол отказался, что заставило меня пристальнее в него вглядеться. Когда-то он был таким сногсшибательным мужиком, что все на него оборачивались, но сейчас он выглядел не лучшим образом. Лицо его осунулось и приобрело какой-то землистый оттенок — Кристофер Уокен, в очередной раз играющий психа, — а глаза слегка покраснели. Похоже, он провел бессонную ночь. Но в любовных утехах или в тревоге — с Полом в этом вопросе определенности быть не могло.

— Все еще никаких известий?

— Ни единого слова.

— А что ты сказал Лили?

— Что она опоздала на самолет и прилетит, когда сумеет сесть на другой.

— И она поверила тебе? Он пожал плечами:

— Чего ж тут неправдоподобного? По какой другой причине мама может не вернуться, если сказала, что вернется?